Проблема гендерных стереотипов в социальной психологии

Видео: 7 гендерных стереотипов, которые влияют на отношения мужчин и женщин

Глава 2 – «Проблема гендерных стереотипов в социальной психологии» – состоит из четырёх параграфов и представляет собой теоретическое исследование свойств, функций и содержания стереотипов маскулинности и феминности, в том числе, транслируемых средствами массовой коммуникации.

В первом параграфе обосновывается необходимость изучения конструирования гендера в средствах массовой коммуникации. Масс-медиа рассматриваются как институт социализации [Н.Н.Богомолова, 2002- 2008- Г.Крайг, Д.Бокум, 2007- Д.Лемиш., 2007- Р.Харрис, 2003], и особо отмечена их роль в период вторичной гендерной социализации [Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина, 1997- И.С.Клецина, 1998- D.Gauntlett, Электронный ресурс]. Проанализированы и соотнесены между собой основные концепты, с помощью которых происходит осмысление конструирования гендера в средствах массовой коммуникации: репрезентации, представления, стереотипы.

Второй параграф посвящен анализу гендерных стереотипов как особого вида социальных стереотипов. Разведены понятия «полоролевой стереотип» и «гендерный стереотип» как имеющие различную методологическую основу – полоролевую парадигму и теорию социального конструирования гендера, соответственно. Проанализированы содержательные и динамические свойства гендерных стереотипов (согласованность, схематичность, выраженная оценочная и ценностная окраска, устойчивость и ригидность), которые во многом совпадают с характеристиками социальных стереотипов [Ш.Берн, 2001- А.И.Донцов, Т.Г.Стефаненко, 2002- И.С.Клецина, 2004- S.Beyer, 1999- K.Heimer, 1996], но, в то же время, имеют свою специфику [J.K.Swim, B.Campbell, 2001]. Особое внимание уделено социально- психологическим и социальным функциям стереотипизации, которые реализуются в гендерных стереотипах [С.Бем, 2004- Ш.Берн, 2001- И.С.Клецина, 2004- Дж.Мани, П.Такер, 2001- А.Е.Чирикова, 2002- R.Vonk, M.Olde-Monnikhof, 1998].

В третьем параграфе гендерные стереотипы определяются как социально-конструируемые категории «маскулинность» и «феминность», которые «подтверждаются различным в зависимости от пола поведением, различным распределением мужчин и женщин внутри социальных ролей и статусов, и которые поддерживаются психологическими потребностями человека вести себя в социально одобряемой манере и ощущать свою целостность и непротиворечивость» [Т.Б.Рябова, Электронный ресурс]. Развивается идея о трех сторонах гендерных стереотипов, в основе которой лежат выделяемые И.С.Коном [2002] трактовки маскулинности. Описаны объективная составляющая («зерно истины») гендерных стереотипов- обозначены направления анализа аскриптивного и нормативного компонентов, которым посвящен следующий, четвертый, параграф.

Четвертый параграф представляет собой теоретический анализ и систематизацию результатов 60 исследований гендерных стереотипов в российских средствах массовой коммуникации, которые были проведены отечественными и западными авторами. Опираясь на модель рассмотрения нормативных образцов для мужчин в позднесоветском дискурсе, которая была разработана Е.А.Здравомысловой и А.А.Темкиной [2002], и развивая логику этих авторов, выделены следующие виды стереотипов маскулинности и феминности, чаще всего встречающиеся в отечественных СМК: «традиционная западная»- «традиционная русская»- «советская» и «новая».

«Традиционная западная маскулинность», в самом общем виде, подразумевает авторитет, агрессию, компетентность в технических вопросах и стремление подчинить женщин [G.Cavender et al. 1999], а также успешность, властность, независимость [S.Coltrane, M.Messineo, 2000].

Прототипами можно считать героев Э.Хэмингуэя, Э.-М.Ремарка, ковбоев из американских вестернов 1960-х гг. – это одиночки, которые борются с несправедливостью общественного устройства, защищают слабых, они независимы, благородны, уверенны в себе, живут в соответствии со своим кодексом чести [Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина, 2002].

Все эти характеристики находят свое выражение и во внешнем облике героев – чаще всего они молоды (но не юны), имеют «тяжелую» челюсть, богатую шевелюру (без каких- либо признаков облысения), хорошо развитые мускулы верхней части тела, в их пластике чувствуется угроза и уверенность – они всегда готовы к драке. В СМК данный образ сохраняется и для героев пожилого возраста - с добавлением морщин и седины, которые становятся маркерами богатого жизненного опыта.

Этот образ ярко выражен как в западных [Р.Харрис, 2003- L.Brown, 2000- T.L.Dietz, 1998], так и в российских масс-медиа [Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина, 2002а- С.Лапицкий, 2002- И.С.Мирошниченко, 2002].

«Традиционная западная феминность» определяется в контексте «западной маскулинности» и описывается как подчиненная ей. Чаще всего характеризуется через понятия зависимости, сексуальной привлекательности, материнства, социабельности [G.Cavender et al. 1999].

Прототипом этого образа является классическая американская домохозяйка 1950-х гг. Для нее главным является статус жены своего мужа и матери его детей. Её силы направлены на то, чтобы «добиться экономии средств, хорошо вести домашнее хозяйство, обеспечить лучшее будущее для своих детей» [Ж.Липовецкий, 2003, с. 310]. В середине ХХ века появляются новые обязанности домохозяйки – потребительское поведение, поддержание молодости и красоты, то есть женщина становится все более заинтересованной в своем внешнем виде [там же]. Красоте женщины в данном контексте придается огромное значение, она подчеркивает социальный статус мужчины.

В российских средствах массовой коммуникации «западная феминность» была особенно популярна в либеральном дискурсе 1970-х гг. и в начале 1990-х гг., когда развивалась идея «возвращения женщины в семью» [Н.И.Ажгихина, 1996- А.Яковлева, 1994].

«Традиционная русская маскулинность». Выделяют следующие положительные качества русского мужчины: способность противостоять лишениям судьбы, твердость, непритязательность в быту, великодушие, патриотизм, способность целиком отдаться работе или празднику, удаль, щедрость, терпение. Признаются и такие отрицательные черты, как буйный характер, жестокость, малодушие, нерешительность, бравирование грубой силой, бесшабашность, лень, любовь к спиртному [М.Ю.Тимофеев, 2002]. Он часто задавлен женщиной, но предпринимает попытки на время выйти из-под её опеки. Кроме того, также как и женщина, подчинен семье и бесправен перед лицом государства [А.С.Синельников, 1999].

Это сильный, крепкий, отличающийся выносливостью, не особенно следящий за внешностью человек.

Популярность данного образа в российских средствах массовой коммуникации растет, начиная с 1990-х гг. [Е.Гощило, Н.Ажгихина, 2002- М.Ю.Тимофеев, 2002- О.Шабурова, 2002]

«Традиционная русская феминность». Отличительными её характеристиками являются самоотверженность, самопожертвование, заботливость, милосердие, способность к сопереживанию страстей, к вживанию, к оказанию помощи [Т.Е.Ломова, 2002]. В первую очередь эти черты связаны с материнством - это сильная и доминирующая мать. Такая позиция женщины проявляется не только в детско-родительских отношениях, но и в супружеском, семейном взаимодействии, а также в гражданской позиции. Нередко русским женщинам приписывается особая мудрость [Н.Л.Пушкарева, 2001], героизм во имя мужчины и семьи [Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина, 2002]. Большое внимание уделяется православию как важной характеристике «русской феминности» [Т.М.Горичева, 1992]. К негативным чертам относят безропотность, импульсивность, перегруженность заботами [Т.Е.Ломова, 2002]. Прототипами можно считать жен декабристов и некрасовских героинь («есть женщины в русских селеньях»).

Внешние параметры, включаемые в данный стереотип, чаще всего соотносятся с красотой и дородностью.

Это представление о феминности распространено в отечественной системе образования [Г.И.Зверева, 1999- М.И.Либоракина, 1995- И.И.Юкина, 1996], но и СМК все чаще обращаются к нему в последнее время.

«Советская маскулинность» традиционно связана с авторитаризмом, неприкрытой брутальностью и установкой на покорение [Г.Слобин, 2002].

Прототипом чаще всего выступает образ мужчины предшествующего поколения - образ отца. Его жизненный путь - это путь солдата-освободителя, строителя могучей советской державы, то есть Героя. Самореализация для него возможна лишь «на службе Родине», понимаемой как безоговорочное и самоотверженное участие в реализации любых государственных проектов [И.Н.Тартаковская, 2000]. Психологические черты советского мужчины производны от его основной военно-защитной функции [Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина, 2002].

Внешность советского человека, как и его характер, являются продуктом властных ожиданий: формируются особые «тотальные тела» - их ценность и привлекательность зависят от классовой принадлежности [А.С.Синельников, 1999].

Безусловно, данный стереотип можно считать преобладающим для советских СМИ, в последнее время он пересматривается и наполняется все более и более отрицательными коннотациями [Е.А.Здравомыслова, А.А.Темкина, 2002- С.Ларсен, 2002- А.С.Синельников, 1997- И.Н.Тартаковская, 2002].

«Советская феминность» рассматривается через ключевое понятие «работающая мать» [Н.И.Ажгихина, 2000]. Она ответственная, сильная, авторитарная, способна управлять другими, активно участвует в профессиональной и социальной жизни общества, имеет ярко выраженную гражданскую позицию [А.В.Кирилина, 2000]. Этот образ определялся государством, его задачами и нуждами в той же степени, что и «советская маскулинность».

Внешность «советской женщины» оценивается как асексуальная (например, «девушка с веслом»).

Анализ советских печатных изданий наглядно демонстрирует, как этот образ создавался и изменялся в зависимости от политических задач [Н.И.Ажгихина, 2000- Ю.Е.Гусева, 2007]. В современных средствах массовой коммуникации «советская феминность» чаще всего рассматривается с точки зрения существенной деформации личности, физической и душевной усталости от двойной нагрузки. Профессиональная составляющая образа обесценивается, потому что рассматривается как принудительная, не связанная с самореализацией [И.Н.Тартаковская, 2000].

«Новая маскулинность» характеризуется сочетанием «традиционно мужских» и «традиционно женских» качеств [J.Sharples, 1999]. Образ включает в себя силу, профессионализм, экономическую состоятельность, энергичность, решительность, уверенность в себе, сексуальность, надежность, ироничность, внимательность, общительность, дружелюбность, склонность к саморефлексии, способность к эмпатии и поддержке, эмоциональную открытость в отношениях с близкими людьми, умение быть хорошим другом, понимающим и поддерживающим супругом и заботливым отцом [Ш.Берн, 2001- С.Лапицкий, 2002]. Круг интересов такого мужчины весьма широк – это и веяния моды, и сохранение романтических отношений, и кулинария, и уход за собой, и собственное здоровье, и, конечно, машины, спорт, секс, женщины [J.Sharples, 1999].

Характеристики его внешности - стройность и подтянутость – олицетворяют умение управлять собой и призваны выразить такие психологические качества, как сила воли, независимость, умение добиваться поставленных целей и самообладание [Ж.Липовецкий, 2003].

Можно сказать, что «новая маскулинность» «родилась» скорее в научных исследованиях, а не создана СМК, однако в последнее время этот образ находит все большее распространение в массовой культуре [Р.Харрис, 2003].

«Новая феминность» связана с такими качествами, как свобода, уверенность в себе, глубокое понимание себя, настойчивость, многосторонние интересы, образованность, сексуальная активность1, знание своих нужд и умение их удовлетворить [D.Gauntlett, Электронный ресурс]. Этот образ не имеет «единственно правильного» воплощения и в этом его специфика.

«Новая женщина» независима «от традиционного влияния, оказываемого мужчинами на представления о том, что такое женщина и каково ее значение в сфере социального и воображаемого» [Ж.Липовецкий, 2003, с. 345]. Чаще всего эта свобода воплощается в образе Суперженщины, которая легко справляется с профессиональными, родительскими и супружескими ролями. Для нее одинаково значима самореализация в семье и карьере. Возникающие трудности она преодолевает, изменяя себя – получая образование, вырабатывая новое поведение, корректируя внешность [Р.Харрис, 2003].

1 Термин «сексуальная активность» (sexual activity) не предполагает многочисленных сексуальных связей, но указывает на то, что женщина может открыто желать других [D.Gauntlett, Электронный ресурс]. Такая сексуальность противопоставляется понятию «сексуальная привлекательность»/ «сексапильность» (sexual appeal), которое отражает традиционные представления о женщине как объекте сексуальных желаний мужчины, которая уступает натиску и/или соблазняет, провоцирует своим внешним видом [Ж.Липовецкий, 2003].

Красота является неизменным атрибутом «новой феминности». Современная работающая женщина уделяет своей внешности внимания не меньше (а по некоторым данным – даже больше), чем классическая домохозяйка [Ж.Липовецкий, 2003]. Стройная фигура женщины призвана олицетворять те же ценности, что и тело «нового мужчины» [там же].

«Новая феминность» широко тиражируется как западными, так и российскими СМК [Ю.Е.Гусева, 2002- С.Лапицкий, 2002- Р.Харрис, 2003].

При рассмотрении нормативной стороны гендерных стереотипов отмечается, что в житейских представлениях мужественность и женственность обычно трактуются одновременно и как некоторая объективная сущность человека, и как то, к чему следует стремиться и воплощать в себе. Следовательно, описанные варианты представлений о маскулинности и феминности – «традиционные западные», «традиционные русские», «советские» и «новые» – являются одновременно наиболее распространенными вариантами эталонов и нормативных предписаний для мужчин и женщин. При этом данные предписания часто оказываются в конфликтных отношениях друг с другом. Например, идеальный образ противопоставляется наиболее распространенному – так, в либеральных российских изданиях в 1970-е гг. западная феминность рассматривалась как желательная модель, а советская как реальная [Н.И.Ажгихина, 2000].<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!