Нелегкая участь современного мужчины
Видео: Судьбинушка робота-собаки из BostonDynamics (озвучка , много мата)
Альтернативные модели репрезентации гендерных отношений в современной российской культуре довольно часто связаны с созданием нового образа мужчины.Классическая русская литература создала множество образов «слабых мужчин», которые всецело были поглощены проблемами личного самоопределения (так называемые лишние люди — Онегин, Печорин, персонажи Тургенева), сторонились семейной жизни и не могли сделать счастливыми влюбленных в них прекрасных женщин. Воспитание детей этих героев тоже практически не заботило. О семейных ценностях задумывались разве что герои Л.Н.Толстого. В советской культуре мужчина изображался как слуга партии и государства. Если он и воспитывал молодое поколение, то это происходило, как правило, в общественной жизни, например на производстве. В рассмотренных выше образцах мужественности в телесериалах или массовых романах мужчина предстает либо как брутальный боец с социальным злом, либо как прирученный «женским миром» мелодрамы любовник и муж. Возникает вопрос: а может ли современный мужчина играть какую-то самостоятельную роль в семье? Речь при этом идет о его нравственных качествах, а не о часто изображаемой функции кормильца и добытчика. Ответ на этот вопрос можно найти в некоторых произведениях, созданных в последнее время, например в кинокартинах режиссера А.Звягинцева «Возвращение» (2003) и «Изгнание» (2007). Оба фильма имели большой общественный резонанс, в том числе и с точки зрения поднятых в них гендерных проблем.
Важно, что семья представлена у А.Звягинцева не как область частной жизни, а как своеобразная опора гуманистических ценностей, и ответственность за сохранение этих ценностей возлагается на мужчину. Мужчина здесь воплощает властное начало. Это для Звягинцева аксиома. Проблема заключается в самом характере этой власти, в ее цене.
Оба кинофильма — своеобразные притчи, в которых приглушена бытовая и историческая конкретика. Особенно это бросается в глаза в «Изгнании», где персонажи наделены интернациональными именами (Алекс, Марк, Вера). Притчевая эстетика как раз и свидетельствует о тяготении создателей фильма к эссенциалистскому пониманию мужественности и женственности, то есть к изображению гендерных ролей как изначально заданных, как предназначения и судьбы. Проблема заключается в том,что современный человек,прежде всего мужчина, от этого своего предназначения отступает, или ему требуются дополнительные усилия, чтобы понять свою гендерную миссию. Женщина у А. Звягинцева показана женой и матерью, существом, зависимым от мужского решения. Все, что она может, — это спровоцировать мужчину на выбор между добром и злом. Такую роль женщины в фильме «Изгнание» отметила одна из участниц интернет-форума:
«Помимо всех прочих, привлекла внимание последняя сцена фильма. Женщины, убирающие поле, машут вилами, поют себе, ни о чем таком не думают, тут же и детей растят — как бы в пику Вере, думающей женщине (героине фильма, которая сообщила мужу о своей беременности от другого мужчины, чтобы как раз спровоцировать мужа на ответственный поступок. — И.С.). Знай живи себе, да детей расти. Не твое это дело думать. От этого беды одни» (http: //kino.ru/forum.php?id=3312 3 января 2008).
Главную мужскую роль в обоих фильмах А.Звягинцева исполняет Константин Лавроненко, ставший в российском кинематографе 2000-х годов воплощением благородной и в силу этого обреченной на страдание и одиночество мужественности. В его экранном облике главным оказывается взгляд, исполненный раздумья и скрытой боли, таящий способность к самоотверженной любви. Этот имидж проявляется даже тогда, когда Лавроненко играет сюжетно отрицательного персонажа в популярном сериале «Ликвидация». Образ вражеского диверсанта, созданный актером, неоднозначен, ибо он не только бандит, но и самоотверженный и нежный любовник. Иными словами, персонажи Лавроненко репрезентируют сложную эмоциональную жизнь мужчины, чего нашей культуре давно не хватало.
В фильме «Изгнание» рядом с Алексом, персонажем Лавроненко, появляется его старший брат Марк (А.Балуев). Именно Марк, узнав о беременности Веры, жены Алекса, практически не обсуждая сложности и моральной неоднозначности ситуации, волевым решением организует аборт, от которого молодая женщина умирает. Для Марка более значимы внешние признаки репутации семьи, а не нравственная и даже религиозная — картина полна христианских ассоциаций — проблематика. За то, что Марк предпочел не сочувствие и понимание, а жестокий закон силы, его ждет расплата: он умирает в одиночестве от сердечного приступа, проклинаемый собственным братом. По мнению А.Звягинцева, свою традиционную роль «мужа», опекающего женщин, и «отца», проводящего инициацию сыновей («Возвращение»), которая призвана превратить мальчиков, пребывающих в младенческой беззаботности возле матерей, в мужчин, может выполнить только эмоционально богатый, способный к самоотверженности и самоотречению мужчина. Мужской мир держится на любви и сочувствии слабым, а не на одной лишь силе и агрессии. Режиссер как бы призывает современных мужчин к «возращению» домой, в семью. Роль воспитателя сыновей, мужа рассматривается им как истинное предназначение мужчины, и за выполне-этой роли нередко приходится платить трагическую цену.
При кажущейся традиционности мужских образов в фильмах А.Звягинцева они представляются новыми из-за своей внутренней противоречивости, проблемности. Именно на мужчину, а не на женщину создатель фильмов возлагает ответственность за сохранение гуманистических ценностей. Женщины у Звягинцева явно не в состоянии нести на своих плечах груз воспитания детей, не способны превратить мальчиков в мужчин. Они, слабые и беззащитные, как бы призывают мужчин вернуться к своей архетипической, древней, изначальной культурной роли нравственного авторитета.
Поделиться в соцсетях:
Похожие
