Положение отцов в современной россии

Видео: В России нет русской элиты. Юрий Поляков. Апгрейд человека

В России эти проблемы стоят еще острее. Общественное сознание дореволюционной России колебалось между традиционным идеалом авторитарной власти и слабостью реального отцовства: конкретный отец выглядел бледной копией батюшки-царя. Советская власть это противоречие усугубила. Сначала она подорвала патриархальную семью, основанную на частной собственности, а затем молчаливо приняла модель семьи, в которой мужчине отводится преимущественно роль добытчика и кормильца, оставив все социально-педагогические функции на долю матери. Как откровенно сказала когда-то секретарь ВЦСПС Н.В.Попова, «хотя отец и несет по закону ответственность за воспитание детей, мать никто заменить не может, особенно в воспитании детей- дошкольников, поэтому нет нужды предъявлять к отцу излишние требования».

Отождествление родительства с материнством в какой-то степени сохраняется в российском политическом сознании и поныне. В нашем законодательстве в качестве конституционного принципа подчеркивается, что «заботиться о детях, их воспитании – равное право и обязанности обоих родителей» (п.2, ст.38), но фактически об отцах вспоминают редко. Характерно, что и в новой демографической программе задача повышения рождаемости целиком адресована женщинам.

Как и на Западе, российская молодежь все больше ориентируется не столько на продолжение рода, сколько на личные достижения. Молодые женщины и мужчины хотят иметь меньше детей, чем поколение их родителей. Достаточно велики и гендерные различия. Среди опрошенных Левада-центром мужчин карьеру и работу предпочли 43%, а семью и детей – 38%- у женщин соотношение обратное – 36% и 48%. У более молодых респондентов, особенно мужчин и москвичей, большой популярностью также пользуется ответ «пожить в свое удовольствие».

Впрочем, существует и противоположная тенденция: у многих взрослых и социально успешных мужчин появляется потребность в детях. «Стало модно любить детей. Это произошло в последние годы. В кругу моих друзей, приятелей, в кругу людей, с которыми я общаюсь это модно», – говорит известный политический журналист Андрей Колесников, создавший колонку «Отцы» в газете «Коммерсант». Вокруг созданной Ашотом Насибовым «Школы молодого отца» на радиостанции «Эхо Москвы» группируются журналисты, музыканты и политики, которые к сорока годам или немного позже неожиданно обнаружили, что хотят стать отцами, причем не такими, какими они были раньше.

Российские СМИ всячески подкрепляют традиционный стереотип властного отца. Например, в популярном телесериале «Кадетство» все юноши разные, зато их отцы один авторитарнее другого, разговаривать с сыновьями они умеют только на повышенных тонах. Училищные командиры выглядят более мягкими и понимающими

Между тем традиционные определения отцовской роли и связанные с ними социальные ожидания не только сплошь и рядом не соответствуют реальным условиям жизни и индивидуальным особенностям обоих родителей, но во многих семьях отцов попросту нет. Большое число материнских семей в послевоенной России – не результат свободного выбора, а объективная необходимость: физические потери мужского населения вследствие двух мировых войн, усугубляемые избыточной мужской сверх- смертностью, не могли не сказываться на составе и структуре семьи.

Злую шутку консервативное сознание играет с мужчинами и при возникновении семейно-ролевых конфликтов. Если мужчина оценивается прежде всего по своим внесемейным достижениям, то любые социальные неудачи, вроде потери работы, снижают его семейный статус, а вместе с ним и самоуважение. Социолог Глен Элдер, изучавший психологические последствия американской Великой депрессии 1929–1932 годов, нашел, что, хотя потерявшие работу мужчины проводили больше времени с детьми, качество этих отношений заметно ухудшалось. Безработные отцы становились более раздражительными, принимали произвольные решения и т.п., причем ухудшение внутрисемейных отношений зависит не столько от масштаба финансовых затруднений, сколько от того, как сам мужчина их воспринимает: сознание своей неудачи в роли кормильца деморализует мужчину и осложняет его отношения с детьми. За прошедшие 70 лет в западных странах мужская психология несколько изменилась, а роль кормильца перестала быть единственной, оставшийся без работы молодой американец может пойти на перераспределение домашних обязанностей и сидеть с детьми, временно предоставив зарабатывание денег жене.

В России рыночная экономика также революционизирует общественное разделение труда, заставляя людей менять занятия и переучиваться. Однако консервативному сознанию трудно к этому приспособиться, особенно если перемены, как было в 1990-х годах, имеют кризисный характер. Вместе с привычной работой и статусом многие мужчины теряют самоуважение и веру в себя, а это, в свою очередь, отрицательно сказывается на их семейной жизни.

Отрицательно влияет на отцовство и дикий капитализм.

Работодателю не нужен сотрудник, обремененный слишком большими обязательствами вне офиса. Социологи отмечают, что многодетному отцу, как и женщине, устроиться на приличную работу значительно сложнее, чем бездетному или однодетному. Ни правовой, ни даже моральной защиты многодетные отцы не имеют.

Тяжелым испытанием для отцов становится развод. Разводимость в России выше, чем в Европе, и только треть опрошенных социологами разведенных отцов сказали, что видят своих детей достаточно часто и могут в какой-то степени заниматься их воспитанием. Жены говорят об отсутствии каких бы то ни было отношений между разведенным отцом и ребенком вдвое чаще (примерно так же выглядит эта статистика во Франции). Это объясняется не только и даже не столько нежеланием отцов, сколько настроением разведенных жен: лишь 17% из них сказали, что хотели бы более частых контактов отца с детьми, а 41% предпочли бы, чтобы таких контактов вовсе не было. Некоторые разведенные отцы вынуждены отстаивать свои права на ребенка в суде, причем, как правило, безуспешно, потому что консервативно настроенные судьи обычно решают эти споры в пользу матерей.

Подводя некоторые итоги, мы можем на основе данных современных исследований выделить основные особенности отцовства, характерные для конца первого десятилетия XXI века.

1. Определенный кризис отцовства, о котором много пишут в современной научной и популярной литературе, так же как и кризис маскулинности вообще, связан с появлением глубоких закономерных изменений гендерных отношений в обществе. Традиционные нормативные представления о «правильном» отцовском поведении подразумевали, прежде всего «вертикаль власти» и в обществе, и в семье. Социальное расстояние между отцом и детьми поддерживалось с помощью специальных ритуалов, правил избегания, передачи детей на воспитание в чужие семьи и т.д. Однако это не исключало многообразия реальных отцовских практик, обусловленных индивидуальными особенностями пары и ее социальной среды.

2. Социально-педагогические функции отцов (персонификация власти, кормилец, строгий воспитатель, пример для подражания и непосредственный наставник сыновей в общественно-трудовой деятельности) менялись вместе с историческими условиями жизни и структурой семьи. В Новое время под влиянием ускорения темпов социального обновления и создания множества внесемейных институтов воспитания, властные функции отца постепенно ослабевают, а отцовско- детские отношения индивидуализируются и психологизируются. Отец все больше становится в семье не символической фигурой, которой надо оказывать знаки уважения, а реальным человеком со своими слабостями и особенностями. У отца становится меньше прав и больше обязанностей. Изменяются и образы отцов в художественной литературе.

3. Ослабление авторитарного отцовства было всемирно- историческим процессом не только в Западной Европе, но, с некоторым хронологическим отставанием, и в России. Контраст между официальными нормативными представлениями об авторитарном, властном отцовстве и реальными отцовскими практиками наиболее образованных сословий породил в свое время немало конфликтов, отраженных в русской культуре, особенно в литературе. Представление о слабости и несостоятельности «русских отцов» отражено, в частности, в знаменитом романе «Отцы и дети». Вообще, в русской классической литературе XIX века очень мало «нравоучительных» примеров эффективного и счастливого отцовства.

4. Постиндустриальное общество продолжило эту линию развития. Демократизация общества, вовлечение женщин во внесемейный труд, признание прав ребенка и т.д. сделали авторитарное отцовство морально и психологически неприемлемым. Отец перестал быть единственным кормильцем семьи, но от него ждут, чтобы он проводил с детьми больше времени, был заботлив и нежен. Многие «новые мужчины» принимают это требование, но оно плохо совместимо с социально- экономическими реалиями, потому что нормы содержания и воспитания детей сейчас требуют все больших и больших затрат. К тому же в обществе растет число холостяков, и у человечества в целом заметно снизилась потребность в детях.

5. Все эти проблемы существуют и в России. Советская власть не только не устранила унаследованное от дореволюционного прошлого противоречие между идеализацией авторитарной власти и слабостью реального отцовства, но и усугубила его. Это противоречие существует и сегодня. Судя по данным массовых опросов, отцовство в России по-прежнему ассоциируется с материальным обеспечением, а гендерное равенство понимается формально. Консервативное сознание, ориентированное на возвращение к «Домострою», и агрессивная маскулинная идеология только усугубляют социально-психологические трудности мужчин и женщин. Недаром в известных российских фильмах последних лет («Возвращение» Андрея Звягинцева и «Отец и сын» Александра Сокурова) так пронзительно и трагично звучит мотив безотцовщины<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!