Актуальность идей с. Л. Рубинштейна для современных международных исследований

По мнению К. А. Абульхановой (Abulkhanova, 2007), на современном этапе развития психологической науки обнаруживается особое влияние концепции С. Л. Рубинштейна на разработку проблемы деятельности и субъекта. Эта проблема «приобрела лидирующее, ключевое, можно сказать, парадигмальное значение в развитии отечественной психологии и его перспективах» (Abulkhanova, 2007, p. 84). По нашему мнению, речь идет не только о развитии собственно российской психологии, но и о проникновении ее идей на другие территории, прежде всего, в связи с потребностью решения практических задач.

Чтобы успешно конкурировать в науке на международном уровне, недостаточно продемонстрировать некоторые новые результаты. Необходимо так же показать фундаментальную основу, культурную и историческую специфику проводимых исследований. В отечественной психологии эта специфика всегда определялась особым вниманием к методологическим основаниям и теории психических явлений. Российскими психологами были сформулированы основополагающие принципы современного психологического познания и разработаны ключевые подходы к анализу психики. Это явилось результатом работы многих поколений выдающихся ученых. Значительные достижения российской психологии связаны с разработкой проблемы деятельности. Именно здесь проявилась самобытность и уникальность национальной науки, а также умение решать ключевые вопросы, встающие перед мировой психологической наукой. К сожалению, западный читатель имеет довольно одностороннее представление о том, что в России называют теорией деятельности, и очень смутное видение других концептуальных подходов, получивших развитие в нашей стране. Основные достижения российской психологии связываются с именами Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева и ряда их последователей. Обсуждать серьезно роль и место других ученых невозможно из-за отсутствия доступных переводных изданий.

Наиболее ярким примером такой «асимметрии» в представленнос-ти работ российских авторов за рубежом является практически полное отсутствие публикаций на английском или французском языке работ С. Л. Рубинштейна. А ведь именно в них дается первое систематическое представление о деятельности и ее роли в психическом развитии человека (можно найти некоторые публикации на немецком языке и только отдельные, несистематизированные статьи на английском- крупные работы С. Л. Рубинштейна переведены только на китайский язык). Оставив за пределами данной статьи причины такой ситуации, расскажем о возможных путях ее изменения на примере реализации некоторых международных исследовательских проектов, успешность которых обусловлена систематической работой по расширению представлений о новых действующих лицах российской психологической науки за рубежом.

Необходимость в такой работе возникла, когда у наших партнеров была отмечена все возрастающая потребность в поиске новых научных подходов (Nosulenko, Rabardel, 1998- Nosulenko, Barabanshikov, Brushlinsky, Rabardel, 2005). Важно подчеркнуть, что речь и дет не об информировании западных ученых о работах наших психологов, мало известных у них, а об организации таких совместных исследований, в которых их идеи могут быть использованы для решения акту альных научных и практических задач. Разумеется, перевод и публикация работ ведущих отечественных ученых являлись одной из форм международного сотрудничества. Однако такая публикация имеет смысл только в том случае, если ее содержание отвечает на реально возникающие вопросы и представляет интерес для выполнения конкретных научных исследований. Именно на примере возникающих в совместном исследовании проблем возможно встречное движение научной мысли и сближение концепций, разрабатываемых в разных странах и в разных научных школах.

Среди реализованных проектов следует особо выделить проект «Лаборатория когнитивного дизайна» (LDC, EDF R&D). Его результативность во многом объясняется методологической базой, основанной на работах российских психологов (см. Лалу, Носуленко, 2005- Lahlou, Nosulenko, Samoylenko, 2002). В лаборатории исследуются особенности восприятия и деятельности человека в естественных условиях его интеллектуального труда. Она представляет собой уникальный технический комплекс, позволяющий наблюдать за деятельностью людей в среде новейших информационных технологий и одновременно проводить эксперименты в ситуациях использования этих технологий реальным пользователем.

Создание такой лаборатории потребовало серьезных научных и организационных усилий, связанных с разработкой общей методологии исследования, с созданием методов наблюдения за деятельностью человека в изучаемой среде, с разработкой подхода к анализу данных. В основу общей парадигмы исследования, названной «экспериментальной реальностью», были положены принципы «естественного эксперимента» (Лазурский, 1911) и некоторые методы этнографического наблюдения (см., например, Cicourel, 1964, 2002). Парадигма экспериментальной реальности основана на идее, что в эпоху бурного развития новых технологий человек оказывается в экспериментальной среде, которую разработчики этих технологий обогащают вновь создаваемыми устройствами, без какого-либо анализа возможных последствий на повседневную жизнь людей. Необходимо противодействовать этой техноцентрической тенденции, включившись непосредственно в процесс трансформации среды и создав необходимые методы наблюдения и контроля. Т. е. требуется методология субъектно-ориентированного подхода к анализу реальной деятельности в современной среде, подхода, лежащего в основе деятельностной концепции С. Л. Рубинштейна. Эта парадигма предполагает также создание специальных экспериментальных пространств, которые для пользователя становятся естественной средой обитания. Отличие между «естественным экспериментом» и «экспериментальной реальностью» заключается в том, что последняя, базируясь на субъектно ориентированном анализе, является не только исследовательской парадигмой, но и парадигмой непосредственного участия в преобразовании мира: результат исследования направлен на изменение характеристик среды.

Парадигма «экспериментальной реальности» является своего рода продолжением исследовательского метода, примененного С. Л. Рубинштейном. Как отмечает К. А. Абульханова (2007), принцип единства сознания и деятельности имел не абстрактное, а операци ональное и для теории, и для эксперимента значение. Отправляясь от представления о естественном эксперименте, Рубинштейн строил исследования своего коллектива так, что они не просто выявляли особенности психических процессов и функций в естественных условиях, а в реально осуществляемой деятельности, условия и задачи которой целенаправленно экспериментально изменялись. Точно так же в парадигме экспериментальной реальности эксперимент и его результаты самым непосредственным образом «встроен» в реальную деятельность и направлен на изменение ее условий. Обращение к работам Рубинштейна определило исходную субъектную ориентацию наших совместных исследований. Такая антропоцентрическая позиция принципиально отличается от распространенных на западе концепций, в которых люди и орудия деятельности являются равноценными «агентами» в функциональной системе (подход распределенного познания) или где человек рассматривается как спонтанно реагирующий на окружение (модели ситуативного действия), а не как субъект, формирующий собственные цели.

Одной из важных составляющих разработанной методологии является представление о воспринимаемом качестве, позволившее перенести количественные исследования в ситуацию естественной деятельности человека (Носуленко, 2007- Nosulenko, Samoylenko, 2001). Задача такого исследования требует пересмотра исходной парадигмы анализа: в динамических ситуациях повседневной жизни человека невозможно заранее выявить изменения в параметрах каких-либо событий (как это делается в традиционном эксперименте), на первый план выходит задача выявления системы субъективно значимых свойств события, его воспринимаемого качества. Вслед за Рубинштейном мы не противопоставляем «субъективное» и «объективное», а рассматриваем их как различные проявления многообразных качеств человека, в том числе и психических (Abulkhanova, 2007). В воспринимаемом качестве некоторого события, которое имеет свои внешне наблюдаемые, «объективно» измеряемые стороны, так же «объективно» проявляются и «субъективные» стороны этого события, поскольку субъект в него включен (Барабанщиков, 2002). Эти субъективные составляющие (составляющие воспринимаемого качества) могут быть обнаружены, измерены и проинтерпретированы с помощью научных методов, обеспечивающих «объективность» исследования.

Такой подход оказался продуктивным для проведения многочисленных экспериментальных и прикладных работ, в том числе при вы полнении европейского проекта Ambient Agoras (IST/Disappearing Computer Initiative: IST-2000–25 134), направленного на изучение роли новых информационных и коммуникационных технологий в процессах человеческой деятельности. Была подтверждена зависимость эффективности использования коммуникационного средства от степени его интеграции в контекст задач выполняемой деятельности и показана необходимость изначальной ориентации на субъекта деятельности всего процесса разработки новых технологий. При этом продемонстрирована возможность исследовательской парадигмы, сочетающей наблюдение и психофизический эксперимент, качественные и количественные методы анализа (Лалу, Носуленко, Самойленко, 2007).

Полученные результаты вызвали дополнительный интерес к фундаментальным основам нашего подхода у французских коллег, что нашло отражение в ряде диссертационных исследований, демонстрирующие практическую ценность подхода (Clouet, 2005- Geissner, 2005- Montignies, 2009). Субъектная ориентация определила обоснование международной научной программы «Когнитивные технологии» (FMSH/DEVAR, EDF R&D), главная задача которой объединить ис следователей и разработчиков для учета социальных последствий в разработке новых технологий. Разработан метод так называемой «субъективной видеокамеры» (SubCam), лежащий сейчас в основе большинства исследований реальной деятельности человека (Лалу, Носуленко, Самойленко, 2009- Lahlou, 2006). Носителем такой видео камеры является непосредственный участник исследования. Техника SubCam позволяет исследователю погрузиться в феноменологию деятельности так, как это видит и слышит сам субъект. Определены условия применения метода, необходимые для получения надежного эмпирического материала: (1) обеспечение высокого уровня доверия участников исследования и (2) методическая триангуляция как процедура сравнения данных о некотором событии, получаемых с помощью нескольких методических приемов. В последнем случае особая роль отводится так называемой процедуре «кооперативного дебрифинга», позволяющей интерпретировать содержание наблюдаемых событий, их воспринимаемое качество.

Многочисленные дискуссии на семинарах и конференциях по-казали необходимость в самостоятельном проекте, направленном на формирование в кругу франкоязычного научного сообщества более адекватного представления о работах ведущих российских психологов. Учитывая конкретный опыт проведенных исследований, наибольший интерес связывался с устранением недостатка в информации о различных течениях в разработке теории деятельности и, прежде всего, о специфике субъектно-деятельностной концепции Рубинштейна. Результатом был выпуск на французском языке антологии трудов С. Л. Рубинштейна – первое систематическое изложение за рубежом субъектно-деятельностной концепции и основных этапов творческого пути автора (Носуленко, 2008- Nosulenko, Rabardel, 2007). Выпуск первой антологии трудов С. Л. Рубинштейна на Западе явился конкретным результатом внедрения идей великого российского психолога в практику международных научных исследований.

Работа над антологией осуществлялась на фоне других совместных исследований, которые служили проверкой значимости предлагаемых французскому читателю работ. Обнаружилось встречное движение идей, позволивших полнее интерпретировать основные положения работ Рубинштейна. В частности, намечается много обще го в представлениях о субъекте у Рубинштейна и в инструментальном подходе П. Рабарделя (Rabardel, 1995, 2006), особенно в описании основных качеств субъекта, в выявлении соотношения между такими понятиями, как действие и поступок, в определении места для понятий деятельности и активности и т. п. Важно отметить, что развитие инструментального подхода связывается во Франции как с созданием методологической базы субъектно-ориентированного исследования, так и непосредственно с организацией прикладных исследований.

Таким образом, на материале конкретных исследований взаимодействия человека и современной информационной среды продемонстрирована эффективность субъектно-ориентированной методологии С. Л. Рубинштейна. В ряде современных российско-французских исследований показано, что принцип единства сознания и деятельности имеет реальное операциональное значение.<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!