Сущность и симптоматика посттравматического стрессового расстройства у ветеранов боевых действий

Видео: ПТСР, Боевой Стресс, Боевая Травма, краткий ликбез. Симптомы

Еще во время Второй мировой войны В. А. Гиляровским был описан «синдром нервной демобилизации», возникающий у солдат после возвращения из фронтовой обстановки. Данный синдром характеризуется проявлением остаточных явлений переутомления на фоне резкого снижения уровня волевой мобилизации. На основании исследований послевоенной адаптации ветеранов Великой Отечественной войны отечественными учеными был сделан вывод о возможности длительного сохранения последствий психотравмирующего воздействия войны (Гиляровский В. А., Введенский И. Н., Краснушкин Е. К., Холодовская Е. М. и др.).

Р. Гринкер и Д. Шпигель одними из первых стали рассматривать отсроченные психические состояния ветеранов как реакции на боевой стресс. В своей работе «Люди под воздействием стресса» (1945 г.) они выделили наиболее характерные отсроченные реакции на боевой стресс. К ним были отнесены: нетерпеливость, раздражительность, агрессивность, повышенная утомляемость, апатичность, трудности засыпания, тревожность, усталость, повышенна^ реактивность, напряженность, депрессивиость, личностные изменения, ослабление памяти, тремор, трудности концентрации, поглощенность воспоминаниями о войне, ночные кошмары, подозрительность, фобические реакции. При этом наблюдается также снижение аппетита, пристрастие к алкоголю и различные психосоматические симптомы [174].

Сегодня не вызывает сомнения, что психологические изменения у ветеранов войны могут наблюдаться в виде отдельных разрозненных симптомов, в виде более или менее взаимосвязанных проявлений и в виде синдрома — посттравматического стрессового расстройства.

Психика людей, перестроенная под потребности боя, оказывается неприспособленной к мирной обстановке, к стандартным ценностям общества, к оценке мирными гражданами пережитых ветераном военных событий и др. В этой связи появляются возможности как дополнительной психотравматизации ветеранов, так и порождения у них неприятия существующих социальных ценностей, развития асоциальных форм поведения и др.

Об этом говорят данные, полученные нами из материалов опроса 180 участников боевых действий. Ощущение того, что их просто «подставили», «использовали» для достижения политических, экономических, криминальных и иных целей, было характерно для американцев — ветеранов Вьетнама, для участников боевых действий в Афганистане после 1985 г., для ветеранов чеченского военного конфликта.

Это стало следствием того, что во всех перечисленных случаях военнослужащие, возвращавшиеся с полей сражений, были оставлены наедине с собой, а вскоре попросту забыты. Один из великих принципов морально здорового общества гласит: «Как бы не закончилась война — победой или поражением, — солдата достойно должны встретить свой народ, свои руководители, своя семья». Этот принцип не был учтен. Тысячи военнослужащих, первоначально нуждавшиеся в обычном одобрении, понимании, поддержке окружающих и не дождавшиеся этого, до сих пор пополняют ряды психотравматиков.

Наблюдение за поведением ветеранов локальных военных конфликтов и беседы с ними показывают, что сформировавшийся у них в боевой обстановке комплекс личностных изменений порой трансформируется в своеобразный комплекс «военизированной психики», для которого характерны специфические феномены в потребностной сфере, в области ценностных ориентации и социального взаимодействия военнослужащих. Так, вследствие имеющего место упрощения когнитивной сферы участников экстремальной деятельности, у них отмечается усиление жестокости, бескомпромиссности и ригидности нравственных ориентиров. Нередко проявляется стремление переделать гражданскую жизнь но негласным законам человеческих отношений военного времени.

При возвращении в мирную обстановку у ветеранов боевых действий актуализируется целый ряд потребностей. Эти потребности носят универсальный характер, однако, в данном случае, они имеют чрезвычайную степень выраженности.

Во-первых, у большинства участников боевых действий отмечается ярко выраженное желание быть понятым. Они хотят иметь в контакте с окружающими такую обратную связь, которая бы явно подтверждала, что они сражались за правое дело, что их участие в жестоком насилии нравственно оправданно и социально полезно. По существу речь идет о действии такого механизма психологической защиты человека, как рационализация, позволяющего военнослужащему преодолеть комплекс вины, оправдаться перед самим собой, своей совестью, сделать воспоминания об агрессивных и жестоких поступках менее травмирующими.

Во-вторых, в психологической картине переживаний участников боевых действий отмечается потребность быть социально признанными. Естественное желание человека быть личностью, получить высокую оценку своих личных усилий, действий у людей, возвращающихся в мирную жизнь, приобретает особое значение. При этом справедливо считается, что достойными общественного признания являются не только героические поступки, но и внутренние победы человека над собой, уже само то, что военнослужащий не струсил, не дезертировал, не симулировал и т. д. Наблюдается желание, чтобы факт положительной оценки стал известен широкому кругу людей, сослуживцам, членам семьи.

В-третьих, важной тенденцией, характеризующей психическое состояние участников боевых событий, является стремление быть принятым в систему социальных связей и отношений мирной жизни с более высоким, чем прежде, социальным статусом. Это объяснятся тем, что дело, которое они делали «там», социально более значимо, чем то, которым занимались военнослужащие, оставшиеся в местах постоянной дислокации частей. На основании этого участники боевых действий ожидают особого отношения к себе со стороны окружающих. В противном случае возникают различного рода синдромы по типу «чеченского», когда со стороны участников боевых действий проявляется агрессивное отношение к сослуживцам, не получившим боевого опыта.

В-четвертых, нередко у людей, возвращающихся из зоны боевых действий локального венного конфликта, наблюдается своеобразное <<ошеломление» при столкновениях с реальностями мирной жизни. Им трудно свыкнуться с мыслью, что в то время, когда они рисковали жизнью, в стране, в армии ничего не изменилось, общество вообще не заметило их отсутствия. Более того, оказывается, не все люди разделяют их взгляды на цели, характер и способы ведения войны. Это может вызвать состояние психического шока, привести к серьезным психическим расстройствам у ветеранов войны, сформировать у них ощущение враждебности социального окружения.

В-пятых, существенной психологической характеристикой участников локальных военных конфликтов является снижение порогов чувствительности к социальным воздействиям. С психологической точки зрения, они становятся как бы особенно обнаженными, ранимыми.

В том случае, если перечисленные тенденции и особенности психической жизни ветеранов войны не учитываются в работе с ними, создаются предпосылки для возникновения сложных психологических и социальных последствий. Вместе с отчаянием, фрустрацией, апатией у военнослужащих могут развиваться личностные трансформации, складываться искаженная, патологическая картина мира, формироваться агрессивное, конфликтное поведение. Неподготовленное, стихийное столкновение участников локальных военных конфликтов с реалиями мирной жизни чревато усилением их психотравматизации и манифестаций посттравматических стрессовых расстройств.



Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) — отсроченная по времени психопатологическая комплексная реакция на психотравматическое событие, оформившаяся в целостный синдром.

Относительно необходимости выделения целостного синдрома, его симтомо-комплексов и симптомов на протяжении длительного времени идут научные споры между представителями различных специальностей (медики, психологи, социальные работники и др.) и между различными научными школами в самой психологии. Однако в последнее время ПТСР описаны как синдром и отдельная психодиагностическая категория в ряде авторитетных классификаторов болезней, что дает основания для рассмотрения его в качестве целостного, комплексного образования.

Впервые официально вопрос о необходимости выделения целостного синдрома, называемого «посттравматическое стрессовое расстройство», был поставлен в США в 1980 г. Именно тогда в публикацию третьего издания американского классификационного стандарта, подготовленного Американской психиатрической ассоциацией, DSM-III {Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders) был внесен раздел, содержащий описание критериев для диагностики нарушений и расстройств, вызванных психотравмирующими обстоятельствами, выходящими за рамки обычного человеческого общества. Этот раздел уточнен и сохранен в новой редакции стандарта DSM-IV (код F43.1) в 1994 г. В этом же году аналогичный раздел появился и в Международном классификаторе болезней МКБ -10 (код. 309.81). Несмотря на то, что ПТСР формально является психическим заболеванием, его изучение, диагностика и психотерапия относятся к компетенции клинического психолога.

Принятие решений об официальной фиксации данного синдрома в международных и национальных классификаторах заболеваний обусловлено широким распространением ПТСР. В различных источниках приводятся данные, что на

протяжении жизни ПТСР страдают около 1% населения, а до 15% людей после тяжелых травм могут испытывать отдельные симптомы этого заболевания.

В целом ряде исследований констатируется, что посттравматические стрессовые расстройства составляют от 10 до 50% всех медицинских последствий боевых событий. Ими по сей день страдают 29-45% ветеранов Второй мировой войны, 25-30% американских ветеранов вьетнамской войны. Среди лиц, получивших ранения, ПТСР достигают 42% [158, с. 1].

18,6% участников боевых действий в Афганистане испытывают на себе действие этого синдрома. Из них хронически больными являются 41,7 %, инвалидами 56,2% [137].

По оценкам Корчемного П. А. [85], в течение ближайших лет более 10 000 участников боевых действий в Чечне будут иметь явные проблемы с психикой.

По данным исследования американских ветеранов войны во Вьетнаме, проведенного в 1988 году, у 15,2% из них наблюдались выраженные ПТСР, а еще у 11,1% отмечались отдельные симптомы таких расстройств. Среди этих лиц в 5 раз возрастал риск остаться безработными, около 70% из них хотя бы один раз развелись с супругами, у 35% отмечены родительские проблемы, у 47,3% — крайние формы изоляции от людей, у 40% — выраженная враждебность к окружающим, 36,8% представителей этой социальной группы совершают более 6 актов насилия в год, 50% были арестованы и посажены в тюрьму (в том числе 34,2% — более одного раза) [204].

По другим данным, примерно у 25% американских ветеранов Вьетнама отмечается развитие неблагоприятных личностных изменений после полученной психотравмы. К началу 1990-х гг. около 100 000 ветеранов этой войны покончили жизнь самоубийством. 40 000 ведут замкнутый, почти аутичный, образ жизни. Среди раненых и инвалидов войны процент лиц с ПТСР превышает 42%, тогда как среди физически здоровых ветеранов войны их 10-20%. 56% людей, переживших тяжелые боевые события, умирали или были больны в возрасте до 65 лет [176, с. 21].

Менее драматичная, но весьма схожая картина наблюдается в социальном функционировании ветеранов военных конфликтов в нашей стране.

Важнейшими клиническими симптомами ПТСР, согласно DSM-IV, являются следующие.

I. Травматическое событие настойчиво повторяется в переживании одним (или несколькими) из следующих способов:

1) повторяющееся и навязчивое воспроизведение события, соответствующих образов, мыслей и восприятий, вызывающее тяжелые эмоциональные переживания1 -

2) повторяющиеся тяжелые сны о событии-

3) тяжелые действия или ощущения, как если бы травматическое событие переживалось вновь (включает ощущения «оживления» опыта, иллюзии, галлю-

1Ряд специалистов объединяют этот симптомокомплекс термином «интрузия» (внедрение).

цинации и диссоциативные эпизоды — «флэшбэк-эффекты», включая те, которые появляются в состоянии интоксикации или в просоночном состоянии)-

`4) интенсивные тяжелые переживания, которые были вызваны внешней или внутренней ситуацией, напоминающей о травматических событиях или символизирующей их-

5) физиологическая реактивность в ситуациях, которые внешне или внутренне символизируют аспекты травматического события.

II. Постоянное избегание стимулов, связанных с травмой, и numbing-блокировка эмоциональных реакций, оцепенение (не наблюдалось до травмы). Определяется по наличию трех (или более) из перечисленных ниже особенностей:

1) усилия по избеганию мыслей, чувств или разговоров, связанных с травмой-

2) усилия по избеганию действий, мест или людей, которые пробуждают воспоминания о травме-

3) неспособность вспомнить о важных аспектах травмы (психогенная амнезия)-

4) заметно сниженный интерес или неучастие в ранее значимых видах деятельности-

5) чувство отстраненности или отделенности от остальных людей-

6) сниженная выраженность аффекта (неспособность, например, к чувству любви)-

7) чувство отсутствия перспективы в будущем (например, отсутствие ожиданий по поводу карьеры, женитьбы, детей или пожелания долгой жизни).

III. Постоянные симптомы возрастающего возбуждения (которые не наблюдались до травмы). Определяются по наличию по крайней мере двух из нижеперечисленных симптомов.

1) трудности с засыпанием или плохой сон (ранние пробуждения)-

2) раздражительность или вспышки гнева-

3) затруднения с сосредоточением внимания-

4) повышенный уровень тревожности, гипербдительность, состояние постоянного ожидания угрозы-

5) гипертрофированная реакция испуга.

Обязательным условием для диагностики ПТСР является установление длительности протекания расстройства. ПТСР диагностируется лишь в том случае, когда продолжительность проявления описанных выше симптомов составляет не менее 1 месяца.

Не менее важным условием для вынесения диагноза является то обстоятельство, что расстройство вызывает клинически значимое тяжелое эмоциональное состояние или нарушения в социальной, профессиональной или других важных сферах жизнедеятельности.

Сегодня имеются различные подходы к выделению типов ПТСР.

Пушкарев А. Л., Доморацикий В. А., Гордеева Е. Г. дают следующую классификацию ПТСР:

• острое — симптомы сохраняются менее 3 месяцев-

• хроническое — симптомы сохраняются 3 и более месяца-

• отсроченное — симптомы возникают, по меньшей мере, через 6 месяцев после психотравматизации.

В отдельных случаях ПТСР протекают в течение многих лет и переходят в хроническое изменение личности [137, с. 10].

Нечипоренко В. В., Литвинцев С. В., Снедков Е. В., Маликов Ю. К., Салама-тов В. Е. выделяют виды ПТСР:

• острые — симптомы возникают в пределах 6 месяцев после травмы и сохраняются не более 6 месяцев-

• хронические — симптомы проявляются после 6 месяцев и продолжаются более б месяцев-

• отсроченные — проявляются после скрытого периода (месяцы, годы) и продолжаются более 6 месяцев [111].

Кроме этого некоторые авторы выделяют так называемые вторичные признаки ПТСР. К ним относят: алкогольную, медикаментозную или наркотическую зависимость- склонность к суицидальным мыслям и попыткам- депрессия- заболевания сердечно-сосудистой системы- боли различной этиологии, сексуальные дисфункции, девиантное поведение и др.

В. А. Гиляровский обосновал положение о провоцирующем влиянии травм, ранений, медицинских операций, инфекций на отсроченное появление психотравми-рующих переживаний, связанных с боевыми действиями. По его мнению, страх, вызванный боевой обстановкой, подавляется ценой большого нервного напряжения. Достигнутое равновесие нарушается дополнительным воздействием, как правило, соматического характер.

Ранение и инвалидность являются мощными факторами психической травма-тизации. Они оказывают существенное влияние на изменение Я-концепции личности и, в первую очередь, физического «Я» человека и «Я» реального. Поврежденный орган человека до конца жизни будет напоминать ему об одном из самых трагических событий в жизни. О такой травме невозможно забыть, даже если использовать самые эффективные психотехники. Существенной трансформации у инвалидов подвергается «Я» идеальное. Оно как бы уменьшается в размерах, вмещает гораздо меньший временной отрезок, чем он был до травмы. Существенно меняется содержание «Я» зеркального. Человеку кажется, что все «сверлят» глазами травмированную часть тела, рассматривают его исключительно как калеку, сторонятся, брезгуют. В результате может иметь место снижение самоценности личности, психологический уход человека в прошлое, утрата ощущения настоящего и девальвация ценности будущего. Эта тенденция отмечалась у 70% инвалидов войны, обследованных в процессе социально-психологического тренинга в рамках реабилитационной акции «Память и милосердие» в Центре медицинской реабилитации «Русь» в ноябре 2002 г. (рис. 2.8).

Из рисунка видно, что по масштабам прошлое ветерана многократно превосходит настоящее и будущее вместе взятые. Именно в прошлом произошли наиболее важные жизненные события (поступление на военную службу, женитьба, боевая травма, покупка автомобиля). Настоящее — лишено значимых событий. Будущее не прогнозируется даже в фантазиях. Так видит свой жизненный путь инвалид войны (ампутация ног) в свои 26 лет.

Видео: Ветеран войны во Вьетнаме проведет учения по психологической реабилитации военных

Не менее драматична «линия жизни» другого ветерана войны, дважды принимавшего участие в боевых действиях, получившего ранение в ногу и контузию (рис. 2.9).

Глядя на рисунок, создается впечатление, что жизнь ветерана в его 28 лет осталась в далеком прошлом, что им не прогнозируются простые жизненные события будущего (образование детей, повышение собственной квалификации, интересные поездки, продвижение по службе, улучшение жилищных условий и др.).

Раненые и инвалиды неохотно вступают в контакт с окружающими до тех пор, пока не перестают чувствовать себя «не такими как все». Однако образ жизнедеятельности физически здоровых людей практически на каждом шагу содержит своеобразные «закладки», указывающие на «нетаковость» инвалидов: лифты, не вмещающие инвалидные коляски- отсутствие аппарелей для входа в помещения и транспорт- нехватка транспортных средств для самостоятельного передвижения- отсутствие приборов и устройств для облегчения жизнеобеспечения в квартире и др.).

Особенно психотравматогенным обстоятельством является отсутствие у большинства инвалидов возможности достойно трудиться и материально обеспечивать свое существование.

У ветеранов, имеющих боевые ранения, также на всю жизнь остается своеобразный «якорь» (след раны), случайная актуализация которого психологически возвращает его в травмирующую ситуацию.

Все это накладывает специфический отпечаток на проявление психологических последствий у инвалидов войны и раненых.

Видео: В ДОКУМЕНТАЛЬНОМ ФИЛЬМЕ РАЗОБЛАЧАЕТСЯ ТАЙНАЯ ОПЕРАЦИЯ, СТОЯЩАЯ ЗА САМОУБИЙСТВАМИ СРЕДИ ВОЕННЫХ

Таким образом, психологические последствия участия в боевых действиях многообразны по содержанию, форме и динамике проявления. Закрепляясь в личностных структурах и поведении ветеранов, они определяют их поведение много лет спустя после окончания участия в военных событиях. Негативные последствия психотравмы, интегрйруясь в целостный симптом, образуют клиническую картину посттравматического стрессового расстройства — патологического психического расстройства.<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!