Анализ связи компонентов жизненной перспективы с ценностно-смысловой сферой личности участников локальных военных конфликтов

Для психологического понимания предыдущих результатов обратимся к исследованию ценностно-смыслового уровня функционирования личности воевавших с помощью методики «Уровень соотношения «ценности» и «доступности» в различных жизненных сферах» (Е.Б. Фанталова) и теста «Смысложизненные ориентации» (Д.А. Леонтьев).

С помощью методики «Уровень соотношения «ценности» и «доступности» в различных жизненных сферах» (Е.Б. Фанталова) мы смогли выстроить иерархию ценностных представлений участников локальных войн.

Так, приоритетными ценностными ориентациями в жизни воевавших, прежде всего, являются «счастливая семейная жизнь»( 10,01+0,28), «любовь (духовная и физическая близость с любимым человеком)» (7,87+0,39), «физическое и психическое здоровье» (7,12+0,21), отвергаемыми ценностями, в свою очередь участники локальных войн называют «наличие друзей» (4,25+0,11), «творчество» (3,87+0,18), «красота природы и искусства» (3,37+0,29). Как можно заметить на первое место воевавшие ставят ценности, связанные с семьей, любовью, то есть с тем, что оказывает психологическую поддержку и дает жизненную опору. Естественно, что после возвращения из боевых действий к мирному существованию, прежде чем найти работу, освоиться помогут близкие люди (родители, жена, дети и т.д.). «Здоровье» оказывается важным, возможно, из-за перенесенных ранений или переживания хрупкости человеческой жизни. Особенно обращает на себя внимание обесценивание дружеских отношений, что не обнаружено нами в исследованиях по проблеме ценностных ориентации. Это можно объяснить травматическим опытом потери друзей и сослуживцев на войне. Такой опыт зачастую приводит к переживанию опасности эмоциональной близости, что ведет к стратегии отказа от психологического сближения с людьми. Также не являются ценными для участников локальных войн «творчество» и «красота», что, скорее всего, связано с ненужностью этих ценностей в настоящее время, с непониманием их значения в жизни человека.

Для группы невоевавших мужчин характерно предпочтение следующих ценностных ориентации: «материально обеспеченная жизнь» (10,79+0,25), «счастливая семейная жизнь» (8,75+0,11), «верные друзья» (6,64+0,41), «здоровье» (4,81+0,35). Неценными для мужчин, не принимавших участие в военных действиях являются «познание», «красота» и «творчество».

Таким образом, сравнивая системы ценностных ориентации воевавших и невоевавших мужчин, можно увидеть явные отличия. Так, наиболее важными для участников локальных войн являются ценности, дающие психологическую поддержку и опору в жизни («счастливая семейная жизнь», «любовь» и т.д.), в свою очередь воевавшие ценным считают материальную обеспеченность, семью и друзей. Эти данные подтверждают мысль о деформации системы ценностных ориентации в связи с участием личности в боевых действиях, ценным становится то, что может помочь воевавшему адаптироваться к условиям мирного существования («семья», «любовь»), а для мужчин, не принимавших участие в войне важными являются ценности, направленные на повышение уровня материального благополучия, на сферу улучшения личной жизни («семья», «друзья»).

Для более глубокого понимания системы ценностных ориентации воевавших и невоевавших мужчин обратимся к анализу уровня рассогласования «ценности» и «доступности».

Итак, в группе воевавших уровень рассогласования «ценности» и «доступности» ниже среднего (24,64+0,29), что свидетельствует о предпочтении тех ценностей, которые являются доступными на сегодняшний день (приложение 8), например «счастливая семейная жизнь», «любовь».

В группе невоевавших уровень рассогласования «ценности» и «доступности» средний (33,91+0,25), что демонстрирует предпочтение в выборе некоторых ценностей, которые не доступны сейчас, например «материально обеспеченная жизнь», но которые могут быть доступны в будущем и к которым мужчины, не принимавшие участие в боевых действиях, могут стремится (приложение 8). Это еще раз показывает нацеленность невоевавших на планирование отдаленных этапов будущего, а воевавшие планируют лишь ближайшее будущее.

Анализ значимости различий средних показателей индекса рассогласования «ценность - доступность» в группах воевавших и невоевавших с использованием t-критерия Стьюдента показал, что у участников боевых (24,64+0,29) действий уровень соответствия «ценности» и «доступности» выше (Р=0,99) (соответственно индекс рассогласования «ценность - доступность» ниже), чем у невоевавших (33,91+0,25). Эти результаты можно объяснить спецификой планирования будущего участниками локальных войн, у которых простраивание жизненных перспектив осуществляется на ближайшее будущее, то есть они живут сегодняшним днем. Соответственно в систему ценностных ориентации входят только те ценности, которые наиболее доступны. Думая о неотдаленном будущем, ценным становится то, что может помочь сегодня и завтра, а что будет послезавтра или через год неизвестно.

Эти данные подтверждаются корреляционным анализом индекса рассогласования «ценность - доступность» и параметров жизненной перспективы. Так, индекс рассогласования «ценность - доступность» коррелирует со следующими показателями эмоциональной составляющей психологического будущего: «грустное» (г= -0,872), «тяжелое» (г= -0,860), «однообразное» (г= -0,792), «серое» (г= -0,621), «романтичное» (г= -0,544), «несчастливое» (г= -0,527), «навязанное другими» (г= -0,494), а также с показателями когнитивного компонента с уверенностью (г=0,663) и с глубиной жизненной перспективы (г=0,625). Таким образом, получается явная связь уровня рассогласования «ценность - доступность» с эмоциональным компонентом жизненной перспективы и с ее глубиной. Таким образом, эмоционально негативно воспринимая отдаленное будущее как грустное, тяжелое, однообразное, несчастливое и т.д., участники локальных войн строят свою систему ценностных ориентации, исходя из принципа их «доступности» в данный момент своей жизни, то есть индекс рассогласования «ценность-доступность» ниже среднего.

В свою очередь, индекс рассогласования в группе невоевавших связан, прежде всего, с глубиной жизненных перспектив (г=0,640), а также с некоторыми показателями эмоционального наполнения представлений о личном будущем: «веселое» (г=0,672), «счастливое» (г= 0,427), «реалистичное» (г= -0,544). В данном случае, представляя свое будущее эмоционально положительно, то есть, воспринимая его как веселое и счастливое время жизни, систему ценностных ориентации невоевавшие выстраивают, не особенно заботясь о доступности ценностей прямо сейчас, так как они могут быть доступны в будущем. Таким образом, здесь также обнаружилась связь индекса рассогласования «ценность - доступность» с глубиной жизненной перспективы и с эмоциональным компонентом психологического будущего.

В связи с вышесказанным, можно предположить, что важнее всего для участников локальных конфликтов на сегодняшний день являются семейные ценности, которые соответственно и наиболее доступны. В свою очередь, для невоевавших приоритетными, наряду с семейными ценностями, является и ценность, связанная с материальным обеспечением жизни, что, скорее всего, служит своеобразной целью, которая может быть доступна только в будущем.

Обратимся теперь к изучению смысловой сферы личности с помощью теста «смысложизненные ориентации» (Д.А. Леонтьев), а также рассмотрим ее связь с основными параметрами жизненной перспективы.

По параметру «цели в жизни» в группе воевавших 75% имеют низкие баллы, 25% - высокие. Эти данные показывают, что участники боевых действий живут в основном сегодняшним днем. В группе невоевавших поданной шкале 34% имеют низкие баллы, 66 % - высокие, что свидетельствует о наличие целеустремленности в далекое будущее (рис. 2.4.1.). Может быть это связано с еще не пережитым опытом военных действий участников локальных конфликтов и перенесением его в настоящее, в свою очередь невоевавшие, не имея в прошлом психотравмирующего опыта войны, осуществляют целеполагание привычным образом.

Рис. 2.4.1.

Результаты изучения целеполагания в группах невоевавших и воевавших мужчин

Диагностика содержания процесса жизни помогла определить, что 24% участников боевых действий неудовлетворенны жизнью в настоящем и обращаются к личному прошлому или будущему (низкие баллы по шкале «процесс жизни»), а 76% воевавших осуществляют стиль жизни гедониста, живущего сегодняшним днем и соответственно имеют высокие баллы по шкале «процесс жизни». В группе невоевавших данные распределились следующим образом: 58% имеют низкие баллы, 42% - высокие. Эти результаты показывают, что невоевавшие ищут смысл своей жизни в будущем, но не в настоящем (рис. 2.4.2.).

Рис.2.4.2.

Показатель «процесс жизни» в группах испытуемых

.

Результаты по параметру, отражающему оценку пройденного отрезка жизненного пути личности («результативность жизни») в группе воевавших распределились так: 25% испытуемых с низкими баллами, 75% - с высокими, а в группе невоевавших 30% имеют низкие баллы по шкале, 70% - высокие. Эти данные свидетельствуют о восприятии прошлого своей жизни как периода, прожитого не в пустую, то есть в прошлом воевавших и невоевавших мужчин есть определенные результаты, как положительные, так и отрицательные (рис.2.4.3.).

Рис.2.4.3.

Показатель «результативность жизни» в группе воевавших и невоевавших

В ходе изучения функционирования локуса контроля - «Я» группа воевавших продемонстрировала способность контролировать свое настоящее и осуществлять свободный выбор жизненного пути (98%) испытуемых имеют высокие баллы, 2% - низкие). В группе невоевавших по рассматриваемому показателю осмысленности жизни 40% имеют высокие баллы, 60% - низкие, что показывает наличие слабой уверенности в контролируемости своей жизни (рис.2.4.4.).

Рис.2.4.4.

Показатель «локус контроля - Я» в группах испытуемых

.

Полученные результаты диагностики локуса контроля жизни свидетельствуют о нежелании участников боевых действий заглядывать в будущее (88% имеют низкие баллы, 12% - высокие), в свою очередь невоевавшие мужчины верят в свободу выбора своего жизненного пути и в осуществление своих отдаленных планов (38% имеют низкие баллы, 62% -высокие баллы) (рис. 2.4.5.).

Рис.2.4.5.

Показатель «локус контроля жизни» в группах испытуемых

.

Таким образом, можно сказать, что существуют относительные различия в осмысленности своей жизни между участниками локальных конфликтов и мужчинами, не участвовавшими в военных действиях. Тем не менее, есть необходимость подтвердить эти данные с помощью процедуры t-критерия Стьюдента, при степени достоверности различий Р>0,90 (таблица 2.4.1.).

Результаты сравнения смысложизненных ориентации в группах воевавших и невоевавших мужчин (М+m- п).

Значимые различия средних значений в группах воевавших и невоевавших существуют по шкале «процесс жизни» (Р=0,98) и по шкале «локус контроля - Я» (Р=0,99). Это свидетельствует о том, что участники локальных войн живут сегодняшним днем и именно события, связанные с данным временем жизни интенсивно переживаются и наполнены смыслом, тогда как невоевавшие мужчины нацелены в будущее и ищут смысл жизни в отдаленной перспективе. Также воевавшие считают себя сильными личностями, обладающие достаточной свободой выбора, чтобы построить свою жизнь, исходя из сегодняшних потребностей, не ориентируясь при этом на то, что будет завтра. Очень интересными представляются данные полученные по показателю «локус контроля - Я». Воевавшие мужчины стремятся контролировать свою жизнь самостоятельно. Если вспомнить результаты эмоционального наполнения субъективных представлений о жизненных перспективах участников локальных войн, то можно увидеть явное сходство: оценивая собственное будущее как «несчастливое», они считают его навязанным другими. В результате становится понятным желание контролировать настоящий период жизненного пути, чтобы он стал счастливым отрезком времени жизни для воевавших.

С помощью корреляционного анализа исследуем связи параметров «процесс жизни», «локус контроля - Я» смысложизненных ориентации, по которым определились значимые различия, с показателями когнитивного и эмоционального компонентов психологического будущего участников локальных войн и мужчин, не принимавших участия в боевых действиях.

В группе воевавших в основе ориентации на текущий период времени (параметр «процесс жизни») лежит специфика эмоционального наполнения представлений будущего «несчастливым» (г=0,544), «тяжелым» (г=0,450), «однообразным» (г=0,436), а также настроенность на планирование лишь ближайшей перспективы (г=0,580).

В группе невоевавших нацеленность на отдаленное будущее (параметр «процесс жизни») связана с эмоциональным компонентом психологического будущего, а именно: «романтичное» (г=0,430), «исходящее от меня» (г=0,325).

Таким образом, полученные различия смысложизненных ориентации между воевавшими и невоевавшими объясняется тесной связью ориентации на сегодняшний день участников локальных войн и направленностью в будущее невоевавших мужчин с эмоциональным компонентом психологического будущего.

Степень контролируемости личностью жизни (параметр «локус контроля - Я») в группе участников боевых действий связана со следующими значениями эмоционального компонента представлений о будущем: «тяжелое» (г=0,580), «долго длящееся» (г=0,499), «однообразное» (г=0,450), «инертное» (г=0,416), а также с ориентацией на ближайшее будущее (г=0,751).

В группе невоевавших параметр осмысленности жизни «локус контроля Я» связан со следующим эмоциональным наполнением психологического будущего: «исходящее от меня» (г=0,420), а также с показателем глубины жизненных перспектив «отдаленное будущее» (г=0,510).

Исходя из представленных данных видно, что степень контролируемости личностью собственной жизни (параметр «локус контроля - Я») в группе невоевавших мужчин также тесно связана с показателями эмоционального компонента психологического будущего личности и с глубиной жизненных перспектив.

Интересными, на наш взгляд, представляются результаты, полученные с помощью определения индекса жизненной удовлетворенности. Так средние значения в группах воевавших и невоевавших примерно равны (соответственно 27,29+0,53 и 28,25+0,67) и значимых различий не наблюдается. Тем не менее, средний показатель удовлетворенности жизни немного выше в группе невоевавших, поэтому необходимо выяснить, с чем связаны данные результаты. Для этого был использован метод корреляционного анализа.

В группе воевавших индекс жизненной удовлетворенности связан с некоторыми значениями эмоционального наполнения психологического будущего, а именно: «стандартное» (г=0,813), «интересное»(г=0,423), «нестабильное» (г=0,412), а также он связан со шкалами теста СЖО, однако подробнее мы не будем их рассматривать, так как это не входит в задачи нашего исследования.

В группе же невоевавших индекс жизненной удовлетворенности не имеет ни одной значимой корреляции с компонентами жизненной перспективы.

Таким образом, общее психологическое состояние человека, строящего свои планы на отдаленное будущее, не связано с параметрами жизненной перспективы, тогда как удовлетворенность своей жизнью человека, живущего сегодняшним днем, зависит от специфики эмоционального отношения к своему будущему, в частности как к стандартному, интересному, нестабильному периоду своей жизни.

Итак, в ходе проведенного эмпирического исследования выявлена специфика субъективных представлений о жизненных перспективах участников локальных конфликтов, которая состоит во влиянии психотравмирующего опыта войны на содержание субъективных представлений о будущем, в частности на содержание эмоциональной и когнитивной составляющих жизненных перспектив личности. Так, в основе субъективных представлений о персональном будущем участников боевых действий лежат три основных фактора, а именно: «несчастливое будущее», «плохой и быстротечный период», «тревожащее будущее», что соответственно сказывается на нежелании воевавших планировать и строить жизненные перспективы. Содержание когнитивного компонента психологического будущего выражает слабую насыщенность событиями, низкую рациональность и стратегичность жизненных перспектив, а также планирование жизни лишь на ближайшее будущее.

Также в исследовании удалось показать, что эмоциональное отношение к предстоящим событиям тесно связано и определяет когнитивное наполнение психологического будущего участников локальных войн, а также данная взаимосвязь когнитивной и эмоциональной составляющих раскрывают содержание поведенческого компонента жизненных перспектив, проявляющегося в выборе участниками локальных войн гедонистического стиля жизни, направленного на удовлетворение сиюминутных желаний, потребностей.

В свою очередь, было прослежено соотношение эмоционально-когнитивной составляющей жизненных перспектив воевавших мужчин с ценностно-смысловой сферой личности. Так, исследованы различные связи параметров жизненной перспективы и систем ценностных и смысложизненных ориентации участников военных действий. Данное обстоятельство вносит ясность в понимание происходящих изменений в субъективных представлениях о жизненных перспективах воевавших, которые, скорее всего, основаны на коренной ломке всей ценностно-смысловой сферы личности, участвовавшей в боевых действиях.

Таким образом, данное исследование психологических особенностей субъективных представлений о жизненных перспективах участников локальных войн выявило отличительные черты эмоционального, когнитивного компонентов психологического будущего, что позволило определить специфику поведенческой составляющей жизненных перспектив, выраженной жизненным стилем воевавших мужчин, который они используют в настоящем, а также продемонстрировало связь изменений ценностно-смысловой сферы участников военных действий с основными составляющими их представлений о персональном будущем.

Нельзя не отметить тот факт, что результаты диссертационного исследования, являясь очередным шагом на пути оказания психологической поддержки и помощи участникам боевых действий на территории Чеченской республики, послужили теоретико-методологической базой для разработки коррекционной программы «Оптимизация процесса планирования жизненных перспектив личности», направленной на трансформацию субъективных представлений о будущем мужчин, принимавших участие в военных локальных конфликтах (приложение 9).<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!