Гештальтпсихология

Видео: Гештальтпсихология. Полная версия

Еще одним важным психологическим направлением, возникшим в период «открытого кризиса», явилась гештальтпсихология (часто используемый приблизительный перевод с немецкого: психология формы), связанная в первую очередь с именами германских исследователей Макса Вертгеймера (1880—1943), Курта Коффки (1886—1941) и ВольфгангаКелера(Ш1—%1). В противовес представлениям ассоцианистов о том, что образ создается через синтез отдельных элементов (то есть, например, целостный образ человека в нашем восприятии возникает в результате своеобразного синтеза первоначально возникающих отдельных ощущений, связанных с цветом, формой, размером и пр.) гештальтпеихологи выдвинули идею о том, что целостный образ возникает сразу как целостный. Собственно, сам термин гештальт, не имеющий однозначного перевода с немецкого, в качестве ближайших эквивалентов имеет «целостный образ», «форма», «структура». Иными словами, восприятие не только не сводится к сумме ощущений (об этом писали и до гештальтпеихологов), но ощущений, по сути, нет вовсе.

Так, классическим является открытый Максом Вертгеймером так называемый фи-феномен. Оказалось, что восприятие движения возможно в отсутствие самого движения или, на языке описания восприятия движений в ассоцианизме, в отсутствие последовательной цепочки ощущений, отражающих перемещение объекта в пространстве.

В опытах Вертгеймера два одинаковых объекта (отрезка), находящиеся на расстоянии друг от друга, поочередно высвечивались и затемнялись, то есть «загорались» и «угасали». Оказалось, что при уменьшении временных интервалов между «вспышками» человек видит не два последовательно загорающихся и гаснущих объекта, а один отрезок, перемещающийся и возвращающийся в исходное положение.

Следовательно, восприятие движения строится по иным, нежели суммация ощущений, законам: образ движения возник, но ведь движения как такового (а значит, и ощущений, которые должны были бы синтезироваться) не было!

Рассмотрим такое изображение:

II

II

II

Мы видим здесь три узких столбика (три дорожки) или, при некотором усилии, два широких столбика и две линии по бокам. Однако в действительности здесь нарисованы шесть линий, и только- в восприятии же нашем пространство структурируется, элементы объединяются в фигуры на основе отношений, к самим элементам не сводящихся. Гештальтпсихологи полагали за этим врожденные механизмы и пытались обнаружить законы, по которым фигура выделяется из фона — как структурированная целостность из менее дифференцированного пространства, находящегося как бы позади фигуры (понятия фигуры и фона — важнейшие для гештальтпсихологии). К этим законам относится, например, закон близости элементов, симметричность, сходство, замкнутость и др. ~

Явления фигуры и фона отчетливо выступают при рассмотрении так называемых двойственных изображений, где фигура и фон как бы самопроизвольно меняются местами (происходит внезапное" «переструктурирование» образа).

Пример двойственного изображения: две окружности, вписанные одна в другую. Они могут восприниматься либо как тор, либо как направленный к зрителю усеченный конус, либо как уходящий вдаль туннель, либо как «вид шляпы сверху».

Обратите внимание, что вы можете видеть либо один «вариант», либо другой, но никогда — оба одновременно.

Понятия фигуры и фона, явление переструктурирования, то есть внезапного усмотрения новых отношений между элементами, распространялись гештальтпсихологами и за пределы психологии восприятия- в частности, они оказались важными при обсуждении творческого мышления, внезапного «открытия» нового способа решения задачи, того, что называется «озарение». В гештальтпсихологии это явление получило название «инсайт», причем оно обнаруживается не только у человека, но и у высших животных (В. Келер полагал, что можно говорить о творческом мышлении животных в собственном смысле слова- собственно, с его экспериментов с антропоидами все и началось).

Так, обезьяна, находящаяся в клетке, где находятся также и палки, далеко не сразу «догадывается» использовать палку для того, чтобы достать приманку, находящуюся за пределами клетки- можно, однако, зафиксировать момент, когда после ряда безуспешных попыток достать приманку рукой обезьяна прекращает их и как бы «задумывается»- после этого при условии, что палка окажется в зрительном пространстве животного, задача решается как бы вдруг.

В терминах фигуры и фона это можно описать так: вначале фигурой выступала только приманка- переструктурирование же приводит к тому, что в фигуру входит также и орудие, до того бывшее частью недифференцированного фона.

Усмотрение новых отношений — центральный момент творческого мышления человека, и на основе принципов гештальтпсихологии были проведены исследования в этой области с использованием метода «рассуждения вслух».

Вот, например, одна из классических задач, использовавшихся при исследовании К. Дункером (1903—1940): как избавить больного от злокачественной опухоли во внутренней полости тела (например, в желудке) при помощи Х-лучей, обладающих абсолютной проницаемостью и при определенной интенсивности разрушающих любую ткань?

Проблема1, как вы понимаете, заключается в том, что лучи разрушают не только больную ткань, но и здоровую. Как этого избежать? Попробуйте решить задачу сами, проследив по возможности за ходом решения (хотя это и не будет гештальтпсихологическим методом работы). В конце рассказа о гештальтпсихологии мы приведем ответ.

Идеи гештальтпсихологов оказались чрезвычайно эвристичными: по существу, был открыт новый способ психологического мышления. Не отказавшись от традиционного для того времени предмета психологии — сознания, — они предложили новые принципы его рассмотрения. Несмотря на то, что в «чистом» виде это направление в современной психологии практически не представлено, а ряд положений частично обесценился (например, было показано, что восприятие определяется не только формой объекта, но прежде всего тем значением, которое оно несет в культуре и в практике конкретного человека), многие идеи гештальтпсихологов оказали глубокое влияние на развитие и возникновение ряда психологических направлений. Так, упоминавшийся необихевиорист Э. Толмен, рассматривая поведение как целостный феномен и вводя представление о когнитивных картах, сближает бихевиоризм с гештальтпсихологией- идея целостности широко проникла в психоневрологию, психотерапевтическую практику- исследования мышления в гештальтпсихологии во многом определили идею проблемного обучения (то есть такого, при котором учащемуся предлагают задачи, способ решения которых ему неизвестен, и он открывает его сам).

Мы особо остановимся на одном авторе, который, не являясь «чистым» гештальтпсихологом, заимствовал у этой науки ряд принципов, которые распространил за пределы психологии познавательных процессов — в область психологии личности.

Германский (позже — американский) психолог Курт Левин (1890—1947) вошел в историю науки как автор так называемой «теории поля». Вслед за гештальтпсихологами (с которыми он одно время непосредственно сотрудничал) Левин полагал, что образ мира формируется сразу как целостность, и это происходит в данный момент как инсайт. Понятие «поле» связывается Левином с системой объектов-побудителей человеческой активности, существующих «здесь и сейчас» в его психологическом, субъективном пространстве. Поле напряжено (аналог физического поля- как и гештальтисты, Левин утверждал тождество физических и психологических закономерностей), когда возникает нарушение равновесия между индивидом и средой. Это напряжение нуждается в разрядке, что осуществляется как реализация намерения. При реализации намерения объекты, в которых человек не испытывает более потребности, теряют свою побудительную силу.

Например, если мы хотим есть, то появившийся в поле зрения бутерброд как бы «притягивает» нас (в терминах Левина имеет положительную валентность), но, удовлетворив голод иначе, мы теряем к нему интерес.

Ситуация, в которой поведение человека определяется объектами поля, называется «полевое поведение»- его «нормальный» вариант предполагает, что объект управляет поведением в силу того, что соответствует потребности. Возможны, однако, варианты, когда человек начинает подчиняться случайным объектам. Левин показывает это экспериментально (для него вообще характерно, что основные положения были подкреплены очень изобретательными опытами и наблюдениями):

испытуемые, оставшись в комнате одни в ожидании экспериментатора, то есть не имея никакой особенной цели, начинали вести себя в соответствии с тем, что «предлагали» им окружающие предметы: листать лежащую на столе книгу, позванивать в стоящий там же колокольчик, подергивать занавеску и т. д.

Ситуативно такого рода полевое поведение возникает в жизни каждого (к примеру, оказавшись в битком набитом вагоне метро возле настенной бумаги «Правила пользования метрополитеном», мы отчего-то начинаем ее читать, не имея никакого специального к ней интереса)- но, будучи стилистической характеристикой, является признаком патологии.

В дальнейшем от поведения индивида К. Левин перешел к проблеме внутригрупповых отношений, при этом группу он также рассматривал как целое, внутри которого действуют особые силы сплочения.

Ответ на задачу К. Дункера: нужно использовать не один источник излучения (как это обычно видится при первоначальных попытках решить задачу), а несколько, таким образом, чтобы лучи слабой интенсивности, каждый из которых не обладает разрушительной силой, фокусировались на больной ткани, где их суммарного воздействия будет достаточно для избавления от опухоли.

Рассмотренными нами направлениями — психоанализом, бихевиоризмом, гештальтпсихологией — не исчерпываются, разумеется, теории, возникшие или набиравшие силу в период «открытого кризиса», равно как не следует считать, что крупнейшие из последующих зарубежных подходов непосредственно вытекают из названных (хотя, как мы уже говорили, психоанализ и бихевиоризм, прошедшие серьезную эволюцию, существуют и в настоящее время).

Экзистенциально-гуманистическая психология

Новая ситуация, сложившаяся в мире в связи с последствиями первой и в особенности второй мировой войн, безумие фашизма обратили психологическую мысль запада к новой проблематике — смысла (или бессмысленности?) бытия, трагизма бытия, свободы (или несвободы?) личности, одиночества (или неодиночества?) человека, его ответственности, жизни и смерти — к проблемам, разрабатывавшимся в философии экзистенциализма. Помимо того, что эта философия повлияла на многих неофрейдистов (мы уже называли К. Хорни, Э. Фромма и других), она вызвала к жизни новую психологию, пересмотревшую базовые основания предшествующей и во многих отношениях противопоставившую себя как бихевиоризму, так и психоанализу прежде всего в понимании подлинной природы человека. Это направление в целом часто обозначается как экзистенциально-гуманистическая психология. Здесь не место обсуждать различия между течениями внутри данного направления- мы рассмотрим некоторых наиболее ярких его представителей.

В 1964 г. в США состоялась первая конференция по гуманистической психологии. Ее участники пришли к выводу, что бихевиоризм и психоанализ (они были обозначены как две главные на тот момент «психологические силы») не видели в человеке того, что составляет его сущность именно как человека. Вы уже имели возможность убедиться, что и психоанализ (во всяком случае, ортодоксальный, фрейдовский), и бихевиоризм в его классической форме рассматривали человека с позиций естественнонаучных: у Фрейда человеческая нравственность и духовность рассматривались не как самостоятельные реалии, а как следствие сложностей психосексуального развития и, соответственно, вторичные, производные от влечений и их судьбы- в бихевиоризме же (за исключением некоторых вариантов социобихевиоризма, который формировался в те же годы, что и гуманистическая психология) такие вещи, как свобода, достоинство человека и др., не только не рассматривались, но устами известного вам Б. Скиннера были объявлены фикциями, то есть искусственно созданными и не имеющими отношения к реальности понятиями. Гуманистическая психология обозначила себя как «третья сила» в психологии, противопоставленная психоанализу и бихевиоризму.

Возникновение названия и формулирование основных принципов связано в первую очередь с именем американского психолога Абрахама Маслоу (1908—1970). В центре гуманистической психологии — понятие становления личности, представление о необходимости максимальной творческой самореализации, что означает истинное психическое здоровье.

Обозначим, вслед за Маслоу, основные отличия гуманистической психологии от первых двух «сил».

Прежде всего, гуманистическая психология подчеркивает, что человека нужно рассматривать как творческое саморазвивающееся существо, стремящееся не только к покою и определенности, то есть равновесному состоянию, но и к нарушению равновесия: человек ставит проблемы, разрешает их, стремясь реализовать свой потенциал, и понять человека именно как человека можно, лишь приняв во внимание его «высшие взлеты», высшие творческие достижения.

Индивидуальность в гуманистической психологии рассматривается как интегративное целое, в противовес бихевиоризму, ориентированному на анализ отдельных событий.

В гуманистической психологии подчеркивается нерелевантность (непригодность) исследований животных для понимания человека- этот тезис также противостоит бихевиоризму.

В отличие от классического психоанализа, гуманистическая психология утверждает, что человек изначально добр или, в крайнем случае, нейтрален- агрессия, насилие и т. п. возникают в связи с воздействием окружения.

Наиболее универсальной человеческой характеристикой в концепции Маслоу является креативность, то есть творческая направленность, которая врожден а всем, но во многом утрачивается большинством в связи с воздействием среды,, хотя некоторым удается сохранить наивный, «детский» взгляд на мир.

Наконец, Маслоу подчеркивает интерес гуманистической психологии к психологически здоровой личности- прежде чем анализировать болезнь, нужно понять, что есть здоровье (в психоанализе Фрейда путь обратный- по словам Маслоу, Фрейд показал на больную сторону психики- пора показать здоровую). Подлинное же здоровье — не в медицинском, а экзистенциальном смысле — означает творческий рост и саморазвитие.

Эти принципы в основном распространяются и на другие гуманистические концепции, хотя в целом гуманистическая психология не представляет единой теории- ее объединяют некоторые общие положения и «личностная» ориентация в практике — психотерапии и педагогике.

Мы рассмотрим гуманистическую психологию на примере взглядов А. Маслоу и К. Роджерса.

«Сердце» концепции Маслоу — его представление о человеческих потребностях. Маслоу полагал, что так называемые «базальные» потребности человеку «заданы» и иерархически организованы по уровням. Если эту иерархию представить в виде пирамиды или лестницы, то выделяются следующие уровни (сниэу вверх):

1. Физиологические потребности (в пище, воде, кислороде, оптимальной температуре, сексуальная потребность и др.).

2. Потребности, связанные с безопасностью (в уверенности, структурированности, порядке, предсказуемости окружения).

3. Потребности, связанные с любовью и приятием (потребность в аффективных отношениях с другими, во включенности в группу, в том, чтобы любить и быть любимым).

4. Потребности, связанные с уважением и самоуважением.

5. Потребности, связанные с самоактуализацией, или потребности личностной состоятельности.

Общий принцип, предлагаемый Маслоу для трактовки развития личности: нижележащие потребности должны быть в какой-то мере удовлетворены, прежде чем человек может перейти к реализации высших. Без этого человек может и не подозревать о наличии потребностей более высокого уровня.

В целом, полагал Маслоу, чем выше человек может «подняться» по лестнице потребностей, тем больше здоровья, гуманности он будет проявлять, тем более индивидуален он будет.

На «вершине» пирамиды оказываются потребности, связанные с самоактуализацией. Самоактуализацию Маслоу определял как стремление стать всем, чем возможно- это — потребность в самосовершенствовании, в реализации своего потенциала. Этот путь труден- он связан с переживанием страха неизвестности и ответственности, но он же — путь к полноценной, внутренне богатой жизни. Кстати, самоактуализация не обязательно предполагает художественную форму воплощения: общение, труд, любовь — также формы творчества.

Хотя все люди ищут внутренней состоятельности, достигают уровня самоактуализации (которая не состояние, но процесс!) немногие — менее 1 %. Большинство, по Маслоу, просто слепо к своему потенциалу, не знает о его существовании и не ведает радости движения к его раскрытию. Этому способствует окружение: бюрократическое общество имеет тенденцию к нивелированию личности (вспомните аналогичные идеи «гуманистического психоанализа» Э. Фромма).

Равным образом это относится к обстановке в семье: дети, растущие в условиях дружелюбия, когда удовлетворена потребность в безопасности, имеют больше шансов для самоактуализации.

В целом же, если человек не выходит на уровень самоактуализации, это означает «блокировку» потребности более низкого уровня.

Человек же, вышедший на уровень самоактуализации («самоактуализирующаяся личность»), оказывается человеком особым, не отягощенным множеством мелких пороков типа зависти, злобы, дурного вкуса, цинизма- он не будет склонен к депрессии и пессимизму, эгоизму и т. д. — все это не соответствует подлинной человеческой природе, все это — проявления психического нездоровья в том его понимании, в котором оно рассматривается гуманистической психологией.

Кстати, одним из примеров самоактуализирующейся личности А. Маслоу считал уже известного вам гештальтпсихолога Макса Вертгей-мера, с которым познакомился после его эмиграции в США.

Такой человек отличается высокой самооценкой, он принимает других, принимает природу, неконвенционален (то есть независим от условностей), прост и демократичен, обладает чувством юмора (причем философского плана), склонен к переживанию «вершинных чувств» типа вдохновения и т. д.

Итак, задача человека, по Маслоу, стать тем, чем возможно — а значит, быть собой — в обществе, где условия не способствуют этому. Человек оказывается высшей ценностью и отвечает в конечном итоге лишь за то, чтобы состояться.

Понятие самоактуализации оказывается в центре концепции одного из наиболее популярных психологов XX века (в том числе среди практиков — терапевтов и дагогов) — Карла Роджерса (1902—1987), теоретические взгляды которого формировались по мере совершенствования практической работы. Для него, в отличие от Мас-лоу, понятие самоактуализации оказывается обозначением той силы, которая заставляет человека развиваться на самых различных уровнях, определяя и его овладение моторными навыками, и высшие творческие взлеты.

Человек, как и другие живые организмы, полагает Роджерс, имеет врожденную тенденцию жить, расти, развиваться. Все биологические потребности подчинены этой тенденции — они должны быть удовлетворены в целях позитивного развития, и процесс развития протекает несмотря на то, что на его пути встают многие препятствия — есть много примеров того, как люди, живущие в жестких условиях, не только выживают, но продолжают`прогрессировать.

По Роджерсу, человек не таков, каким предстает в психоанализе. Он полагает, что человек изначально добр и не нуждается в контроле со стороны общества- более того, именно контроль заставляет человека поступать плохо. Поведение, ведущее человека по пути к несчастью, не соответствует человеческой природе. Жестокость, антисоциальность, незрелость и т. п. — результат страха и психологической защиты- задача психолога — помочь человеку открыть свои позитивные тенденции, которые на глубоких уровнях присутствуют у всех.

Тенденция актуализации (так иначе обозначается потребность в самоактуализации в динамике ее проявления) — причина того, что человек становится более сложным, независимым, социально ответственным.

Первоначально все переживания, весь опыт оцениваются (не обязательно сознательно) через тенденцию к актуализации. Удовлетворение приносят те переживания, которые соответствуют этой тенденции- противоположных переживаний организм старается избегать.(Термин «организм» в данном случае означает человека как единое телесно-психическое существо). Такая ориентация характерна для человека как ведущая до тех пор, пока не формируется структура «Я», то есть самосознание. Проблема же заключается, по Роджерсу, в том, что вместе с формированием «Я» у ребенка возникает потребность в положительном отношении к себе со стороны окружающих и потребность в положительном самоотношении- однако единственный путь выработки положительного самоотношения связан с усвоением таких способов поведения, которые вызывают положительное отношение других. Иными словами, ребенок будет руководствоваться теперь не тем, что способствует актуализации, а тем, насколько вероятно получение одобрения. Это означает, что в сознании ребенка в качестве жизненных ценностей будут возникать не те, которые соответствуют его природе, а в представление о себе не будет допускаться то, что противоречит усвоенной системе ценностей- ребенок будет отвергать, не допускать в знание о себе те свои переживания, проявления, тот опыт, которые не соответствуют «пришедшим извне» идеалам. «Я-концепция» (то есть представление о себе) ребенка начинает включать ложные элементы, не основанные на том, что есть ребенок на самом деле.

Такая ситуация отказа от собственных оценок в пользу чьих-то создает отчуждение между опытом человека и его представлением о себе, их несоответствие друг другу, что Роджерс обозначает термином «неконгруэнтность»- это означает — на уровне проявлений — тревогу, ранимость, нецельность личности. Это усугубляется и ненадежностью «внешних ориентиров» — они нестабильны- отсюда Роджерс выводит тенденцию примыкать к относительно консервативным в этом отношении группам — религиозным, общественным, малым группам близких друзей и пр., так как неконгруэнтность в той или иной степени свойственна человеку любого возраста и социального положения. Однако конечной целью, по Роджерсу, является не стабилизация внешних оценок, но верность собственным чувствам.

Возможно ли развитие на основе самоактуализации, а не ориентации на внешнюю оценку? Единственный путь невмешательства в самоактуализацию ребенка, полагает Роджерс — безусловное позитивное отношение к ребенку, «безусловное принятие»- ребенок должен знать, что он любим, независимо от того, что он делает, тогда потребности в положительном отношении и самоотношении не будут в противоречии с потребностью в самоактуализации- лишь при этом условии индивид будет психологически цельным, «полностью функционирующим».

Как практик Роджерс предложил ряд процедур, смягчающих неконгруэнтность- они нашли отражение прежде всего в индивидуальной и групповой психотерапии. Первоначально Роджерс обозначил свою психотерапию как «недирективную», что означало отказ от рекомендаций предписывающего плана (а чаще всего от психолога ждут именно этого) и веру в способность клиента самому решать свои проблемы, если создается соответствующая атмосфера — атмосфера безусловного принятия. В дальнейшем Роджерс обозначил свою терапию как «терапию, центрированную на клиенте»- теперь в задачи терапевта входило не только создание атмосферы- важнейшую роль играла открытость самого терапевта, его движение в направлении понимания проблем клиента, проявление этого понимания, то есть важными оказываются и чувства клиента, и чувства терапевта.

Наконец, Роджерс развивал терапию, центрированную на человеке, принципы которой (главное внимание — человеку как таковому, не социальным ролям или идентичности) распространились за пределы психотерапии в традиционном понимании этого слова и легли в основу групп-встреч, охватили проблемы обучения, развития семьи, межнациональных отношений и др. Во всех случаях главным для Роджерса является обращение к самоактуализации и подчеркивание роли безусловного позитивного отношения как того, что позволяет человеку стать «полностью функционирующей личностью». Свойства же полностью функционирующей личности в понимании Роджерса во многом напоминают свойства ребенка, что естественно — человек как бы возвращается к самостоятельной оценке мира, характерной для ребенка до переориентации на условия получения одобрения.

Близка к гуманистической психологии позиция Виктора Франкла (1905—1997), основателя 3-й Венской школы психотерапии (после школ Фрейда и Адлера). Его подход носит название логотерапия, то есть терапия, ориентированная на обретение смысла жизни (в данном случае логос означает смысл.) В основу своего подхода Франкл ставит три основных понятия: свобода воли, воля к смыслу и смысл жизни.

Таким образом, Франкл обозначает несогласие с бихевиоризмом и психоанализом: бихевиоризм по сути отвергает представление о свободной воле человека, психоанализ выдвигает идеи о стремлении к удовольствию (Фрейд) или воле к власти (ранний Адлер)- что касается смысла

жизни, то Фрейд в свое время полагал, что человек, задающийся этим вопросом, проявляет тем самым психическое неблагополучие.

По Франклу, этот вопрос естествен для современного человека, и именно то, что человек не стремится к его обретению, не видит путей, к этому ведущих, выступает основной причиной психологических трудностей и негативных переживаний типа ощущения бессмысленности, никчемности жизни. Главным препятствием оказывается центрация человека на самом себе, неумение выйти «за пределы себя» — к другому человеку или к смыслу- смысл, по Франклу, существует объективно в каждом моменте жизни, в том числе самых трагических- психотерапевт не может дать человеку этот смысл (он для каждого свой), но в силах помочь его увидеть. «Выход за свои пределы» Франкл обозначает понятием «самотрансценденция» и считает самоактуализацию лишь одним из моментов самотрансценденции.

Для того чтобы помочь человеку в его проблемах, Франкл использует два основных принципа (они же — методы терапии): принцип дерефлексии и принцип парадоксальной интенции.

Принцип дерефлексии означает снятие излишнего самоконтроля, размышлений о собственных сложностях, того, что в обиходе называют «самокопанием».

Так, в ряде исследований было показано, что современная молодежь в большей степени страдает от мыслей о том, что несет в себе «комплексы», нежели от самих комплексов.

Принцип парадоксальной интенции предполагает, что терапевт вдохновляет клиента именно на то, чего тот старается избежать- при этом активно используются (хотя это не обязательно) различные формы юмора — Франкл считает юмор формой свободы, аналогично тому, как в экстремальной ситуациии формой свободы является героическое поведение.

Направление, развиваемое В. Франклом, как и гуманистическую психологию, трудно назвать теорией в традиционном естетвеннонаучном понимании. Характерно высказывание Франкла о том, что главным аргументом, подтверждающим правомерность его позиции, является его собственный опыт пребывания в качестве заключенного в фашистских концентрационных лагерях. Именно там Франкл убедился в том, что даже в нечеловеческих условиях возможно не только оставаться человеком, но и возвышаться — иногда до святости, — если сохраняется смысл жизни.<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!