Научные труды по хирургии

Видео: Пирогов - фильм о жизни выдающегося русского анатома и хирурга Николая Ивановича Пирогова

Во второй половине XVIII в. в Росии было уже немало ученых- медиков - докторов медицины, выполнивших свои докторские диссертации в зарубежных университетах. Эти диссертации посвящались самым различным вопросам медицины: были среди них и хирургические работы. Выше уже говорилось о диссертации Н.К. Карпинского (впоследствии профессора анатомии и хирургии), защищенной в 1781 г. в Страсбурге и посвященной операциям по удалению камней мочевого пузыря. Интересной была диссертация А.Г. Бахерахта «De morblis ligamentorum» («О болезнях связок»), выполненная в Лейдене в 1750 г. Автор ее стал известным военно-морским врачом, одним из основоположников отечественной военно-морской медицины. Привлекали внимание диссертации П. Даля «De humeri amputatione ex articulo» («Об ампутации плеча в суставе»), Геттинген, 1760, посвященная оперативной хирургии- уроженца Вильны М.Л. Кноблоха «De can:ro mammae sinistrae» («О раке левой грудной железы»), Эрфурт,1740- уроженца Петербурга Х.И. Лерхе «Observationes de cancro mammarum» («Наблюдения над раком грудной железы»), Геттинген, 1777, а также уроженца Москвы и воспитанника Петербургской госпитальной школы Х. Цубера «De vesicae urinariae morbis» («О болезнях моче- вого пузыря»), Страсбург, 1771, ставшая одной из первых отечественных работ по урологии, а ее автор стал потом главным доктором флота.

Хирургический характер имела работа обучавшегося в Кильском университете уроженца города Путивля М.П. Барановича «De internecione» («О травматических повреждениях»), за- щищенная в качестве докторской диссертации в Киле (1767). Впоследствии автор стал военным врачом в армии фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского. Хирургии были посвящены диссертация К.Г. Мартинсена «De amputatione per insitionen» («Об ампутации через прививку», Страсбург, 1783) и работа И.Н. Борнеманна «Dissertatio gangraenam criticam lustrans» («Диссертация о критической гангрене», Гельмштадт, 1785). Мартинсен в России работал доктором в Шлиссельбургском уезде, близ Петербурга, а Борнеманн был корабельным врачом, доктором в госпиталях Риги и Ревеля. Переселившийся в Россию австриец А.И. Лобенвейн написал диссертацию «De paracentesi thoracis» («О прободении груди»). Диссертацию он защитил в Иене в 1783 г., а в последующем преподавал анатомию и хирургию в Калинкинском хирургическом институте в Петербурге, был рижским уездным доктором и профессором анатомии Виленского университета.

Хирургии посвятил свою работу уроженец Петербурга А.Г. Фелькнер. Диссертация, которую он защитил в Страсбурге в 1785 г., называлась «De amputationis limitibus» («Об ампутации конечностей»). Уроженец прибалтийского Дерпта Я.Г. Бенкгаузен в Иене в 1786 г. написал диссертацию «De suturis siccis et cruentis» («О сухих и кровоточащих ранах»). Позже он служил военным врачом, доктором в Ярославском наместничестве, был инспектором Рязанской врачебной управы. Другой уроженец Прибалтики, Оттон Гун из Митавы, в 1788 г. в Геттингене защитил диссертацию «Observationum medicarum ac chirurgicarum fasciculus» («Сборник медицинских и хирургических наблюдений»), затем он работал в Рижском госпитале. И.Х. Тейбелер из Риги назвал свою работу «De vulneribus cerebri non semper lethalibus» («О ранениях головного мозга, не всегда смертельных»), он защитил ее в Галле в 1750 г., а в 1797 г. в Кенигсберге его земляк И.К. Дорндорф защитил диссертацию «De vulneribus sclopetariis cum adjuncta observatione» («Об огнестрельных ранениях, с приложением наблюдений»).

Воспитанник Петербургской госпитальной школы Е.К. Вале- риан из Выборга в 1764 г. защитил диссертацию «De vulnere ferreo viri pudentis graviter inflicto, attamen feliciter sanato» («О ране, причиненной железным шаром (пулей) половым органам мужчины»)

в Кенигсбергском университете. Вернувшись в Россию, он был главным доктором Оренбургского полевого госпиталя, военным врачом, главным доктором Кронштадтского и Петербургского адмиралтейского госпиталей, преподавал анатомию и хирургию в Кронштадтской и Петербургской госпитальных школах.

В Марбурге Иван Кеппен в 1789 г. написал работу «Universa vulnerbus en ulceribus medendi ratio, secundum praecepta medicinae atque chirurgiae» («Универсальный способ врачевания ран и язв соответственно указаниям медицины и хирургии»), позже он стал губернским доктором в Харькове. В 1799 г. в Кенигсберге Матвей Печенка, родом из Литвы, защитил диссертацию «De lethalitate vulnerum cordis» («О летальности ран сердца»). Наконец, свою рукописную диссертацию, написанную по материалам Московского госпиталя в 1797 г., представил в Медицинскую коллегию И.Д. Книгин. Диссертация была посвящена актуальному вопросу и называлась «Ulcus perforans ventriculi» («Прободная язва желудка»). За эту работу Книгин получил звание штаб-лекаря, а впоследствии он стал профессором анатомии Харьковского университета.

Надо отметить, что кроме И.Д. Книгина докторами медицины стали в самой России видные российские хирурги - в 1790 г. Я.О. Саполович (о нем шла речь выше) и в 1798 г. - И.Ф. Буш (о нем подробно будет рассказано дальше), а также активно занимавшиеся хирургией лекарь и оператор Петербургского адмиралтейского госпиталя Г.М. Орреус (1768), оператор Московского госпиталя Г. Энгель (1781), лекарь Тобольского батальона И. Горн (1790), штаб-лекарь Ревельского морского госпиталя И. Вильмер (1791)и др.

Диссертации российских докторов медицины, посвященные хирургическим проблемам, зримо свидетельствовали о прогрессе отечественной хирургии во второй половине XVIII в. Жаль, что не все из тех, кто посвятил свои диссертации хирургии, стали учеными или крупными специалистами - хирургами. Однако большинство из них продолжало уделять внимание этой важнейшей медицинской специальности, оперировать, занимаясь, правда, преимущественно малой хирургией.

Научное творчество российских врачей и хирургов не ограничивалось только диссертационными работами. В фондах Медицинской коллегии Центрального государственного исторического архива Петербурга В.М. Корнеев (1948) обнаружил, а Б.Н. Палкин

(1950) детально рассмотрел и аннотировал многочисленные рукописные научные труды российских врачей по самым различным разделам медицины и хирургии. Авторами этих исследований становились доктора и лекари, работавшие в столичных госпиталях, провинциальных лазаретах и в гражданских больницах, преподававшие в госпитальных школах и медико-хирургических училищах, служившие в армии, занимавшиеся «вольной практикой». Стремление к анализу и обобщению результатов своей медицинской практики было присуще многим.

Вот только некоторые из этих трудов, посвященные хирургии: Е.М. Гриндаль «Руководство для начинающих упражняться во врачебной деятельной науке» и С.С. Андреевский «О загнившем черепе»- И.П. Венедиктов «Об операции каменной болезни» и И. Менд «Об ампутации ноги выше колена»- П.К. Поддубик «Наблюдения над переломами костей» и И. Гебель «Об огнестрельной ране»- Г. Рензинг «О новом методе трепанации черепа усо- вершенствованными трепанами» и И.Д. Гильтебрандт «О лечении ран и язв»- И. Оборский «О счастливо излеченном ранении артерии» и А. Пальм «Об абсцессе печени»- М.Я. Стефанович-Донцов «О грудном свище» и Я.В. Донцов «Об эмпиеме», Н. Шировский «О лечении абсцесса промежности» и Ф. Рашке «Об ущемленной грыже», А. Зоммер «Об удалении части сальника при брюшном раке» и Ф. Шлегель «О нарыве в легком» и др. Кроме того, штаб- лекарь Д. Волченецкий описал показания к ампутации и предложил оригинальную технику этой операции. Лекари П. Капельский и А. Дримпельман применяли оригинальные методы лечения переломов конечностей. Штаб-лекари Цеклинский и Стефанович- Донцов усовершенствовали отоларингологические инструменты, а штаб-лекарь А.Ф. Масловский, ставший затем доктором медицины, пропагандировал использование ряда новых инструментов для акушерских операций.

Перечень научных работ российских врачей, который можно продолжить и далее, ясно и недвусмысленно говорит о большом внимании к хирургии, о широком диапазоне интересов и о размахе оперативной деятельности российских хирургов, в большинстве своем выпускников госпитальных школ и медико-хирургических училищ.

Жизнь требовала постоянного повышения качества подготовки врачей-хирургов, развития хирургической науки и практики. Этому призвана была помочь еще одна реформа высшего медицинского образования, которая была проведена в 1798 г., в самом конце XVIII в. В стране были созданы две медико-хирургические академии: Московская - на базе Московского медико-хирургического училища, в ее состав включили и некоторых учеников Елисаветградской медико-хирургической школы, и Петербургская - на базе Петербургского медико-хирургического училища, в состав которой вошли еще и Кронштадтское училище, а также существовавший с 1783 г. в Петербурге Калинкинский хирургический институт.

Напомним, что Калинкинский институт (слово «хирургический» было включено в его название, по-видимому, безо всяких оснований) был организован по именному указу Екатерины II, поддержавшей предложение своего лейб-хирурга И.З. Кельхена, который хотел, очевидно, создать некий гибрид, «скрестив» российскую госпитальную школу и западно-европейский университет. И хотя в новом институте трудились компетентные специалисты - прежде всего сам И.З. Кельхен, опытный хирург, а в дальнейшем - терапевт Ф.К. Уден, хирурги К. Брандау и И. Форштейн, И.Г. Рудольф и И.Ф. Буш, анатом И.Г. Шлейсснер, анатом и хирург Х. Кнакштедт, акушер И. Моренгейм, другие ученые и врачи - выполнить намеченное все же не удалось. Воспитанники Калинкинского ин- ститута в большинстве своем уступали, особенно в практической медицине и хирургии, выпускникам госпитальных школ и медико- хирургических училищ. Это и обусловило решение присоединить Калинкинский хирургический институт к создаваемой Петербургской медико-хирургической академии.

Медико-хирургические академии - Петербургская и Московская - унаследовали не только учеников и преподавателей медико-хирургических училищ, их программы и учебные планы, они унаследовали лучшие черты госпитальных школ и медико- хирургических училищ и прежде всего клинический характер преподавания. Большое внимание уделялось в них и обучению хирургии, но по-настоящему деятельность этих академий развернулась лишь в начале XIX в.

Госпитальные школы и медико-хирургические училища России выпустили в XVIII в. около 1800 лекарей. Их воспитанники стали видными русскими учеными и врачами. Это прежде всего самые известные хирурги: Н.К. Карпинский (1745-1810), Е.О.Мухин (1766-1850), Я.О. Саполович (1766-1830), М.И. Шеин (1712-1762), Ф.Ф. Керестури (1739-1811), С.С. Андреевский

(1760-1818), И.П. Венедиктов (1740-1806), П.Р. Логинов (1776- 1852), П.М. Шумлянский (1750-1824), С.И. Успенский (1766-1838), Н.Ф. Чубенский (1717-1768), В.Е. Миронович (1775 1840),

Д.В. Волченецкий (1751-1811), М.Н. Еллинский (1772-1831), С.Ф. Гаевский (1778-1862), П.В. Малахов (1753-1807), Г.Ф. Мокренец (1755-1804), П.К. Поддубик (1756-1811), П.С. Симонтовский (1747-1815), М.Я. Стефанович-Донцов (1753-1833). Каждый из них в меру таланта и, что немаловажно, в соответствии со сложившимися обстоятельствами проявил себя и на научном поприще, и в практической хирургии.

Среди тех, кто получил высшее медицинское образование в госпитальных школах и медико-хирургических училищах России, были и другие врачи и хирурги. Это, например, участники Камчатской экспедиции Беринга (1733-1743) И. Дагилев и Н. Бы- стров и участник экспедиции на Алеутские острова (1764-1770) Н. Гриневский, тульский городовой лекарь М.М. Шидловский, бел- городский губернский лекарь О.М. Шумлянский, врач карантина в Астрахани М. Седов, пермский губернский лекарь Ф.Х. Граль, главный лекарь Колывано-Воскресенских заводов в Сибири Н.Г. Ножевщиков, военные врачи А.Г. Бахерахт, Е.Т. Белопольский, П.В. Малахов, Л.Ф. Тетерин и многие другие. Научные труды и практическая деятельность этих ученых и врачей во многом определили состояние российской медицины XVIII - начала XIX вв.

Если в начале XVIII в. в России было не более 150 иноземных докторов и лекарей, то уже к 1802 г. врачей было 1519. Из них в армии - 422, во флоте - 218, во врачебных управах, карантинах, госпиталях - 879 (кроме того, были еще вольнопрактикующие врачи, но их число неизвестно). В этом была огромная заслуга госпитальных школ и медико-хирургических училищ.

Сочетание клинической медико-хирургической подготовки с предшествующим анатомо-физиологическим обучением было особенностью врачебного образования в госпитальных школах и медико-хирургических училищах, и в том числе особенностью подготовки врачей-хирургов. Самобытный, оригинальный харак- тер обучения в этих учебных заведениях разительно отличался от схоластического преподавания на медицинских факультетах зарубежных университетов и от специфики преподавания в основанном в 1755 г. Московском университете в первые десятилетия его существования, когда у него не было даже клинической базы.

Нельзя не отметить, что в программах обучения будущих вра- чей, особенно поначалу, приоритет отдавался хирургии. Это объяснялось тем, что врачей в первое время готовили главным образом для нужд армии и флота. Однако не следует забывать, что хирургия включала тогда и такие современные дисциплины, как офтальмология, отоларингология, стоматология, травматология и ортопедия, урология, проктология, онкология, дерматовенерология и другие, а также ряд разделов внутренней медицины, акушерства и гинекологии. Изучение всех этих разделов, как правило, клиническое, в госпитале у постели больного, а также солидное по тем временам теоретическое обучение способствовали высокому уровню подготовки молодых врачей, успешно справлявшихся со своими обязанностями и на военно-медицинской службе, и в гражданском здравоохранении (городовые врачи, уездные лекари и др.), оказывавших и хирургическую, и терапевтическую помощь.

В своем сочинении «Речь к слушателям госпитальных школ Российской империи», впервые опубликованном в 1787 г. в Париже на французском языке, известный русский ученый Д.С. Самойлович писал: «Кто может сказать, что это не самый удобный случай изучать медицину, если у нас каждый ученик, поступающий в госпиталь (т.е. в госпитальную школу. - М.М.), должен ежедневно бывать у постели больных, пускать им кровь, делать перевязки, прописывать лекарства, словом, исполнять все то, что и предписывается ему врачом или хирургом, наблюдающим за их излечением. Ученик должен тоже, в установленные часы, ежедневно бывать в классах, где ему преподаются основы теории. Не согласится ли всякий со мною, что лучше одновременно изучать теорию и практику, нежели одну теорию».

Думается, есть все основания утверждать, что именно госпитальные школы и медико-хирургические училища предварили подлинный расцвет русской хирургии в первой половине XIX в., связанный с именами Ивана Буша, Ильи Буяльского, Христиана Саломона, Николая Пирогова, многих других хирургов, речь о которых пойдет дальше.

* * *

Итак, чем же был знаменателен для мировой и российской хирургии век Просвещения? Лучше всего, на мой взгляд, об этом сказали наши предшественники - ученые-медики XIX в. Подводя итоги «важнейших открытий, теорий и систем врачебной науки» в XVIII в., в выходившем в Петербурге в начале XIX столетия «Медико-физическом журнале» отмечалось: «Осьмоенадесять столетие есть самое деятельнейшее во всех отношениях. В течение его сделаны блестящия открытия, достопамятныя перемены и важныя преобразования в медицине. Сколь велико различие между врачебною наукою 1800 и 1700 года! Однако же если разсмотреть все случившияся в продолжение сего века произшествия, и, что еще более, изобретения, мнения, гипотезы, теории и системы, то увидим, что врачебная наука и при конце XVIII столетия осталась точно тою же, какою была в самом его начале».

Правда, такой скептический, вернее, даже пессимистический, вывод о состоянии всей медицины, к которой согласно незыблемой российской традиции отечественные медики причисляли и хи- рургию, кажется неоправданным. Ведь несомненные достижения врачей века Просвещения не подлежали сомнению, хотя нельзя не сказать, что развитие медицины - и в России, и в странах Западной Европы - отставало, как правило, от развития естествознания. Это во многом объяснялось тем, что состояние исследований по ключевым проблемам клинической медицины, таким, например, как семиотика или диагностика, все-таки не давало возможности выйти на уровень обобщений, позволявших понять магистральные пути ее развития. Не секрет, что многие из новых методов лечения - терапевтических и хирургических - произрастали не из глубокого научного анализа, а в значительной мере строились на интуиции, были замечательными догадками врачей и хирургов и уходили своими корнями в народную медицину. В общем, в хирургии, как и во всей клинической медицине XVIII в., продолжал преобладать эмпирический подход, подкрепленный стремлением действовать с позиций здравого смысла, опираться на собственный опыт и опыт наиболее искушенных коллег.

Однако успехи и достижения медицины и хирургии XVIII в. вызывали немалый интерес. Так, в «Медико-физическом журнале», основываясь на вышедшей в Германии в 1802 г. книге «Des Achtzehnten Jahrhunderts Geschichte der Enfindungen...» (ее предоставил издававшему журнал Обществу соревнования врачебных и физических наук профессор Ф.Г. Политковский), приводились конкретные примеры, «изображающие успехи врачебных наук в прошедшем столетии».

Относительно хирургии, например, отмечалось, что «Хирургия пред прочими частями врачебной науки обогащена в XVIII в. большими поправками и важнейшими открытиями... Сведения наши о хирургических болезнях весьма распространились, лечение их сделалось основательнее, множество старых инструментов уничтожено или поправлено, а еще более изобретено вновь. Операции начали производиться легче, проще, безопаснее, и следственно, хирургия вообще стала благоприятнее для человечества».

К числу важнейших открытий журнал относил прежде всего создание новых и усовершенствование существовавших хирургических инструментов (зондов, катетеров, шприцев, трепанов, инструментов для различных операций и т.д.), а также бандажей и других «предметов, касающихся до перевязок» (аппараты для переломов, машины для исправления горбов и т.д.). Выделялись предложенные во второй половине и в конце века новые способы лечения ран и язв (с употреблением корпии, трута или губки, с полным отказом от раздражающих средств, пластырей и мазей), новейший метод лечения аневризм, способы остановки кровотечения с помощью тампонов, перевязки артерий, использования турникетов, присыпки клейкими веществами и т.д. Говорилось о лечении некоторых опухолей и язв посредством наружного употребления сонного зелья (опия), об изыскании способов лечить рак посредством мышьяка, ртути, угольного газа, ядовитых растений и т.д., о «правильнейшем познании и лечении головных ран, точнейших показаниях для просверливания черепа», о методах лечения бельма, глазных воспалений и других глазных болезней, а также болезней слухового органа, грыж, в том числе ущемленных болезней мочевыводящих путей и т.д. Упоминалось даже «вставливание зубов, недавно выдернутых у другого человека».

Строго говоря, не все из перечисленного выше было действительным открытием, а уж в арсенал хирургии вошло и вовсе немногое. Немногое, но, как справедливо отмечено в журнале, значительно больше, чем в других разделах медицины, благодаря чему эта медицинская специальность и «стала гораздо благодетельнее для человечества». Можно добавить, что вывод, который был сделан в российском «Медико-физическом журнале» о благотворном развитии хирургии в XVIII в., относился и к отечественной хирургии, ставшей составной частью мировой науки.

«На Западе двумя-тремя поколениями раньше нас началась на- учная работа в области естествознания,- писал В.И. Вернадский, - но мы сразу воспользовались всем, по существу, небольшим прошлым опытом в этой области и уже в XVIII столетии мы были здесь равные с равными». Исторический анализ показывает, что это можно сказать и об отечественной хирургии. Собственный, исключительно российский опыт многих поколений русских лекарей, резалников, костоправов, других специалистов лечебного дела был многократно умножен опытом западноевропейских коллег, накопленным в Средневековье и позже. Это и помогло отечественным хирургам в век Просвещения сравняться с западными, стать «равными с равными».

Начался и успешно продолжался процесс подготовки собственных врачей и хирургов, была создана оригинальная и во многом прогрессивная система высшего медицинского образования. В стране появились ученые-медики, в том числе «из природных россиян». Все больший авторитет, особенно во второй половине XVIII в., завоевывали госпитали и гражданские больницы. На просторах огромной страны успешно развивалась хирургическая практика. И, конечно же, очень важно было, что на смену средневековой эмпирии начали приходить рациональные методы лечения.<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!