Почему бронетехника проиграла

Видео: Новая бронетехника в программе перевооружения американской армии. Русский перевод.

Многие привыкли видеть на экранах телевизоров в репортажах из Чечни солдат, едущих на бронетранспортерах, как говорят, «на броне». А ведь это абсурд- сидеть на крышах бронированных машин, внутри которых специально оборудованные кабины для перевозки бойцов под защитой броневых стен. Внутри - мягкие сиденья. На крыше солдату жестко, держаться не за что, и он открытая мишень не только для боевиков, но и для шальной пули.

Российских военных выгнал «на броню» жестокий опыт современной войны При подрыве бронетехники на противотанковой мине или на изготовленном боевиками фугасе, в кабине погибают, как правило, все. А «на броне» кто-то будет ранен, кто-то - убит, многие лишь контужены. Примерно такие же потери при обстреле бронемашины из ручного гранатомета: внутри нее, наверняка, все гибнут, «на броне»-кто-то жив.

Особенно опасен «Шмель» - ручная вакуумная бомба. Ее взрыв столь мощен, что из-за него в кабинах танков, БТРов детонирует боезапас (взрываются снаряды и патроны). Взрыв отрывает бронебашню. Я видел огромные, многотонные бронебашни, отлетевшие метров на десять от сгоревших после взрыва танков. Судьба всех, сидевших внутри, ужасна

В поездках по опасным дорогам внутри БТРа остается только механик-водитель. При подрыве намине,на фугасе -он гибнет или изувечен. Но раз я видел водителя, сидевшего «на броне», спустив ноги в люк, из которого должна бы торчать его голова. Ноги водитель поставил на рукоятки управления. Управлял бронемашиной он ловко. Опасно так ехать? Зато при наезде на мину, взрыв подбросит водителя, как и всех «на броне», может быть ногу оторвет. Жив он останется.

Почему так уязвима российская бронетехника в минной войне? Потому что ее еще советские проектировщики оказались менее успешными, чем советские же конструкторы противотанковых мин и стрелкового оружия пехоты, противостоящей танкам, БТРам в бою.

Российское стрелковое оружие оказалось очень удобным и для боевиков, воюющих в пешем строю. Потому они нередко побеждают российскую бронетехнику.

Ее много. Особенно разнообразны бронетранспортеры (БТРы). Есть БТР-1 и БТР-2, «боевая разведывательно-дозорная машина» (БРДМка), «боевые машины пехоты» (БМПшки разных моделей). Наконец, еще-«многоцелевой транспортер легкого бронирования» (МТЛБ). Солдаты зовут его «МаТаЛыБой». Поначалу я не знал, как это расшифровывается. Но сразу заметил их особую любовь и преданность именно «маталыбе».

Мое первое знакомство с МТЛБ случилось в 1999 году не далеко от Урус-Мартана. Сокращая путь, я пошел полем, заросшим высоким бурьяном. Слышу крики, глянул - какой-то танк едет в мою сторону. Не смотрю нанего, думаю: «Не ко мне, кому я здесь нужен». А он все ближе. И солдат с танка все кричит и кричит. Я подумал: «Может быть идти в ту сторону нельзя», - и повернул в обратную. А с танка:

- Стой! Тудыть твою растудыть!!

Стою. Подъезжает не большой танк, плоский, широкий. Маленькая бронебашня с пулеметом как-то кособоко приделана к нему. Я тогда еще не знал, что это «маталыба».

- Залезай на броню!

Залезаю. Немного мандражирую, думаю - задержат, арестуют, найдут ведь за что. А солдат на броне продолжает кричать:

- Здесь мины! За тобой приехал. Молись Богу, что столько прошел и с ногами остался.

Только тут я заметил, что громкие хлопки, казавшиеся мне раньше выхлопами мотора едущей танкетки, пару раз раздавались из-под ее гусениц. Потом мне рассказали, что взрывы малых противопехотных мин гусеницам танков не страшны.

Вернувшись из той поездки домой, я невольно обходил все московские газоны. Когда замечал это за собой, было смешно: «Я же не в Чечне!» Но на траву все же дней десять наступать не мог.

Для опытного механика-водителя его бронетранспортер - это и брат, и детище. На ходу водитель ощущает его как свое увеличившееся тело. По звучанию двигателя и ходовой части водитель угадывает, как «чувствует себя» его БТР Настоящий механик-водитель гордится своим БэТэРом, можно сказать, любит его.

Был со мной, казалось бы, странный случай в Аргунском ущелье. После ужина, которым накормили меня солдаты, один из них подходит и говорит:

- Идем! Покажу тебе... свою.

Иду. В Чечне каждую минуту я бываю готов ко всему. Потому нет такого чувства, как удивление. Вместо него начинаешь напряженнее размышлять: что происходит, как вести себя. У меня в голове быстро прокручиваются мысли: «Кто это - «своя»? Подруга? Зачем мне ее показывать? Но здесь нет женщин. Даже санинструктор- парень. Две кладовщицы полка, но они не рядом и не молодые».

Подходим к «маталыбе».

- Залезай!

Залезаю на нее, спускаюсь в люк. Сажает меня солдат на место механика-водителя. Показывает, как включается «зажигание», запускается двигатель. Еду. Управлять маталыбой приятно: двумя рукоятками - под правой и левой руками регулируешь исюрость, иповороты. Отсолдата, он сидел рядом, исходило полное спокойствие. И я беззаботно разгонял маталыбу, разворачивал, тормозил. Попробовал взобраться на крутой обрыв: «Не перевернется же?» Оттолкнув меня, солдат тормознул лишь когда я на хорошем ходу чуть не сбил деревянный «грибок» для часового. Часового под «грибком» по счастью не было.

Солдат с достоинством попрощался со мной. Я понял, что он удостоил меня, загадочного психолога из самой Москвы, знакомства со «сво ей» почти подругой - маталыбой.

Бронетехника в Чечне не только устаревшая, но и изношенная. Вышли все гарантийные сроки эксплуатации многих бронемашин. Но их берегут- потому, что только на их гусеницах можно ездить по чеченскому бездорожью и по вязкой грязи дорог.

Как только не исхитряются российские солдаты, чтобы маталыбы ездили. Нет годных аккумуляторов, отказывает зажигание. В одном батальоне оно включалось только у одной бронемашины из четырех. С утра их подталкивали по очереди остальные. И двигатели заводились от толчка, на ходу.

В другом месте я видел, как утром заводили единственную, имевшуюся в роте, маталыбу. С вечера ее останавливали на крутой горке, подперев бревном. Утром бревно убирали. Маталыба скатывалась с горки. Сидевший в ней водитель на жду запускал ее двигатель. А если не будет горки?

Конечно, мне в Чечне могло показаться, что солдаты особенно любят и «уважают» именно маталыбы В том, что они действительно достойные машины, я удостоверился в 2001 году на «Московском авиакосмическом салоне» в городе Жуковском. Там, на поле аэродрома, среди великого множества военных самолетов, вертолетов и пассажирских лайнеров стояла маталыба. Новенькая, чистенькая, свежеокрашенная она выглядела

очень изящно. Попала она туда потому, что на нее поставили зенитный пулемет, которым с маталыбы можно сбивать самолеты.

Российской армии нужна бронетехника, устойчивая против современных мин и гранатометов. Почему ее нет? Солдаты и офицеры, которые умеют воевать на своих боевых машинах и любить их, - есть.<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!