Мифы и символы как регуляторы боевого поведения

Видео: Разведопрос: Игорь Пыхалов про гитлеровский евросоюз, часть вторая

Значимыми механизмами регуляции поведения участников боевых действий являются мифы и символы.

Миф (от греч. mythos — предание, сказание) — повествование о богах, духах, обожествленных героях и первопредках, возникшее в первобытном обществе. В них переплетены ранние элементы религии, философии, науки и искусства.

Мифы в переносном смысле — ложные, некритические, оторванные от действительности состояния сознания, концепции, представления. С точки зрения ресурсного подхода к пониманию психологических возможностей участника боевых действий миф — это разновидность квазиресурса, позволяющего найти веру и мотивацию там, где ее на самом деле нет.

В боевой обстановке они могут возникать как спонтанно и передаваться по каналам неофициальной коммуникации («солдатский телеграф»), так и целенаправленно формироваться органами психологического обеспечения.

В войсках порой складывается целая система мифов. Изучение показывает, что к числу наиболее популярных тем мифов на войне относятся следующие темы:

• о близком окончании войны («в стане противника зреет недовольство, которое выльется в бунт, революцию»- «Генеральная ассамблея ООН примет решение о...»)-

• о скорой победе («в войну вступят ... и тогда...»- «завершается разработка супероружия, которое...»- «теперь, когда командующим стал...» и т. д.)-

• о разгроме крупных группировок противника-

• о беспримерных подвигах военнослужащих своей армии-

Мифы, свернутые в своем содержании, максимально обобщенные, возведенные в ранг общественной или групповой ценности, становятся символами.

Символ (греч. symbolon — знак, сигнал, признак, примета, залог, пароль, эмблема) — знак, связанный с обозначаемой им предметностью так, что смысл знака и его предмет представлены только самим знаком и раскрываются лишь через его интерпретацию.

В энциклопедической статье А. Л. Доброхотов обосновывает специфику символа и его функции. Он подчеркивает, что в отличие от понятия, для которого однозначность является преимуществом (по сравнению, например, со словом естественного языка), сила символа в его многозначности и динамике перехода от смысла к смыслу.

В отличие от аллегории и эмблемы, символ не является иносказанием, которое снимается подстановкой вместо него прямого смысла: смысл символа не имеет простого наличного существования, к которому можно было бы отослать интерпретирующее сознание. В(отличие от притчи и мифа, символ не предполагает развернутого повествования и может иметь сколь угодно сжатую форму экспрессии. В отличие от метафоры, символ может переносить свойства предметов и устанавливать те или иные их соответствия не для взаимоописания этих предметов, а для отсылки к «неописуемому». В отличие от знамения, символ не является знаком временного или пространственного явления сверхпри-родной реальности, поскольку допускает наличие бесконечно большой дистанции между собой и своим интенциональным предметом [22].

Специфическими отличиями символа от всех упомянутых знаковых тропов являются следующие его функции:

1) способность символа к бесконечному раскрытию своего содержания в процессе соотнесения со своей предметностью при сохранении и «неотменимо-сти» данной символической формы-

2) способность символа, связанная с опытом его толкования, устанавливать коммуникацию, которая, в свою очередь, создает (актуально или потенциально) сообщество «посвященных», т. е. субъектов, находящихся в поле действия и относительной понятности символов (например, церковь, направление в искусстве, эзотерический кружок, культурный ритуал- армия, род войск)- при этом эзотеричность символа уравновешивается его «демократичностью», поскольку каждый может найти свой, доступный ему уровень понимания символа, не впадая в профанацию-

3) устойчивое тяготение символа к восхождению от данных «частей» к действительному и предполагаемому «целому». Символ в этом случае является местом встречи того, что само по себе несоединимо.

Например, сегодня существует несколько своеобразных мифов о водружении в апреле 1945 г. Красного Знамени над рейхстагом в Берлине. Один из них гласит, что это сделали разведчики 150-й стрелковой дивизии М. А. Егоров и М. В. Кан-тария. Действительно, в то время над рейхстагом было водружено несколько знамен и историки ломают голову над установлением того, кому отдать пальму первенства. Однако с помощью официальной пропаганды символом победы советских войск над немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. стало Знамя Победы, водруженное именно Егоровым и Кантарией.

Таким образом, миф, повествующий о том, когда, где, кем и как конкретно устанавливалось Знамя, превратился в символ — «Знамя Победы».

Звезда Героя России мало что значит сама по себе, но, являясь отражением подвига, она приобретает все свойства символа.

Символом на войне становятся подвиги сослуживцев, почетные звания, принадлежность к определенной социальной группе (например, Героев России), конкретные победы своих войск, боевые знамена воинских частей, отдельные командиры и т. д.

Учитывая то, что символы воспринимаются как социальная ценность, притягательны и заразительны в эмоциональном отношении, возбуждают желание обладать ими, входить в социальную группу обладателей и, следовательно, способны продуцировать мотивы боевого поведения и повышать боевую активность военнослужащих, командирам, военным психологам следует внимательно изучать спонтанно возникшие и искусственно создавать боевые символы.

Следует внедрять в повседневную боевую жизнь ритуалы, которые трансформировали бы фрустрацию, тревогу, отчаяние (связанные, например, с неуспешным боем, гибелью боевых товарищей и т. д.) в чувство лютой ненависти к врагу, страстное желание отомстить, страх (возникающий, например, при ожидании боя) в высокий наступательный порыв. Эффективными средствами таких трансформаций являются такие ритуалы, как клятвы на могилах боевых товарищей, мобилизующие митинги перед боем и др.

Таким образом, боевое поведение военнослужащих полидетерминировано. В его мотивацию, наряду с широкими социальными, групповыми и индивидуальными мотивами, вплетены суеверия, субъективные продукты осмысления мифов и символов военного времени. Знать и учитывать психологические механизмы и эффекты их проявления значит во многом уметь управлять боевой активностью военнослужащих.

Вопросы для самоконтроля

1. Что такое суеверие?

2. Чем суеверие отличается от предрассудка?

3. В каких формах проявляются суеверия в боевой обстановке?

4. В чем проявляется психологическая «траектория» влияния ритуалов на боевое поведение военнослужащих?

5. В чем проявляется регулирующий характер мифов и символов в отношении боевого поведения воинов?

Дополнительная литература для самостоятельной работы по теме

1. Бэкон Ф. Новый органон. — Л., 1935.

2. Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. — М., 2001.

3. Захарик С. В. Формирование психологической устойчивости у воинов-десантников к влиянию факторов современного боя (на основе боевых действий в Афганистане): Дис... канд. психол. наук. — М., 1993.

4. Мезенцев В. А. О суевериях — всерьез. — М., 1989.

5. Ремарк Э. М. На западном фронте без перемен. — М., 1972.

6. Сенявская Е. С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. — М., 1999.

7. Советский энциклопедический словарь. — М., 1990.

8. Социальная психология. Краткий очерк / Под ред. Г. П. Предвечного, Ю. А. Шерковина. - М., 1975. С. 307.

9. Спиноза Б. Избранные произведения в 2-х т. — М., 1957. Т 2.

10. Шумков Г. Е. Пьяная храбрость, или алкоголь в бою // Общество ревнителей военных знаний. 1909. № 1.<< ПредыдушаяСледующая >>
Внимание, только СЕГОДНЯ!